Тайный смысл извинений доходит до моего сознания на удивление быстро. Я делаю мысленную пометку, переводя визит в аптеку в разряд актуальных мероприятий, но не срочных.

Как и вчера утром дворецкий появляется в дверях бесшумным призраком.

— Госпожа да Мерод, господин полицейский вас ожидает, — возвещает он торжественно.

Остатки тёплого травяного настоя выпиваю на выдохе залпом. Вдох делаю только после того, как убеждаюсь, что он достиг пункта назначения. И всё равно меня посещает лёгкий приступ дурноты.

Ну, ничего, сейчас Андре подтвердит мои догадки, и голова заработает на полную мощность, не до низменных физиологических реакций станет!

К несчастью, я оказываюсь права. Мой верный спутник монотонно пересказывает пустое содержание ответов на вчерашние запросы по приезжим.

По моим подсчётам остаётся ещё человек семь, когда я его перебиваю:

— Андре, а какая-нибудь стоящая информация есть в пришедших документах?

Полицейский отвечает после короткой паузы:

— Нет, госпожа да Мерод. Никто из туристов никогда не встречался с госпожой Юдо Амори.

Я киваю, глядя в окно. Изменившийся пейзаж подсказывает, что мы въехали в город.

— Давайте-ка пройдёмся, — я поворачиваюсь к спутнику. — Сейчас ещё рано, на улицах нет толпы, да и погода сегодня на редкость приятная.

— Как скажете, госпожа да Мерод, — откликается он безразличным тоном и оборачивается к водителю: — Луи, ты слышал?

Мобиль тут же останавливается.

— Благодарю, — я улыбаюсь, глядя на Андре. Он как раз выбирается из машины, но замечает мою улыбку и отвечает тем же.

Приятно! Я уж думала, он совсем во мне разочаровался.

Андре галантно подаёт мне руку, помогая выйти из машины, и мы отправляемся в путь.

Полагаю, полицейский считает, что мы идём к Управлению или на худой конец к участку. Он не задаёт вопросов, поэтому я имею возможность хранить молчание и думать о своём. О деле почему-то не получается.

На нашем пути встречается аптека. Я прошу Андре подождать меня на улице.

Лекарь относится к моему заказу с полнейшим равнодушием. Я бы даже назвала его профессиональным. Думается мне, что моё приобретение не станет достоянием общественности.

— Вам нездоровится? — Андре проявляет излишнее участие, но он выглядит очень взволнованным. Наверное, действительно переживает, потому я считаю нужным ответить на не уместный вопрос:

— Не переживайте так сильно. Я просто решила пополнить свою аптечку. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

— А… Ну, да. Всякое может случиться, — мужчина сдвигает фуражку на лоб, чтобы почесать затылок.

Единый! Кто придумал эту нелепую форму!

— Вам никак без не нельзя обойтись?

— Что? — Андре возвращает головной убор на место и с недоумением гладит в мою сторону.

— Я имею в виду вашу фуражку.

— Нет, — он душераздирающе вздыхает.

Прежде чем я успеваю придумать новый вопрос, меня окликают:

— Госпожа да Мерод!

Голос смутно занкомый, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. Нехотя оборачиваюсь. Вообще-то имею полное право этого не делать! Кричать знакомым вслед на улице — признак дурного тона.

Обладателя знакомого голоса я узнаю мгновенно!

— Надо же! Не обознался! — довольно бурно выражает свой восторг высокий статный мужчина лет пятидесяти. Он неспешным шагом приближается к нам с Андре. — Но разве это удивительно! Вас ведь просто невозможно с кем-либо спутать! — этот господин заходится хохотом.

Трудно сказать, чему он радуется: тому ли, что кое-то веки отвесил даме комплимент, пусть и сомнительный, то ли вовсе считает его шуткой.

— И вам доброго утра, господин Ламмейн, — довольно сухо приветствую бывшего владельца местной гостиницы. — Когда мы встречались в последний раз, я ещё не обладала титулом. Неужели, оставив работу, вы сделались заядлым сплетником?

— Как вы могли обо мне такое подумать?! — притворно возмущается он. При этом его густые чёрные брови норовят добраться до самой линии волос, а задача это не из лёгких, поскольку лоб у господина Ламмейна высокий.

Вообще, лицо у этого прохвоста на редкость запоминающееся. От его черт веет если не аристократизм, то благородством. Однако, я помню, как он вёл дела в гостинице. Прохвост как есть, несмотря на лета и внешность!

— Неужели вы следили за моими успехами? — спрашиваю с долей иронии.

— Разумеется! Наше знакомство произвело на меня неизгладимое впечатление.

Я вижу улыбающиеся губы господина Ламмейна, но не вижу теперь смеха в его глазах.

— Вот как, — произношу невпопад, озадаченная резкой сменой настроения.

— Знаете, что я подумал?

Изгибаю брови, ожидая продолжения.

— Не выпить ли нам кофе.

Я с сомнением гляжу на заведение, в направлении которого указывает рукой господин Ламмейн.

— Не волнуйтесь! Тут я сам всем заведую, поэтому никаких неприятных сюрпризов быть не может, — он буквально пропевает эти фразы, ненавязчиво оттесняя меня от Андре и подхватывая под локоток. — Ведь в гостинице дело было в чём? Я привык слишком полагаться на персонал и поставщиков. Как же! Ведь первые работают чуть ли не с момента открытия, а вторые друзья через одного! После вашей вразумительной…

— Вразумительной? — перебиваю я мужчину, но не останавливаюсь, позволяя вести себя дальше к кафе. — Мне казалось, что моя речь была гневной!

— Нет-нет! Я даже в первый момент так к ней не отнёсся! Я вообще не могу сердиться на женщин, а на красивых барышень и подавно! Так вот, после ваших вразумлений я обратился к сотрудникам и партнёрам за объяснениями. А они мне начала припоминать о годах совместного сотрудничества, представляете? Они открыто признавали свою вину и спрашивали при этом, чем я недоволен! Абсурд, не так ли?

— Полнейший, — признаю я, и захожу в помещение.

Краем глаза вижу, как господин Ламмейн оборачивается к Андре:

— А вас, господин полицейский, я попрошу подождать за дверью.

— Но… — неуверенно начинает мой спутник, однако его жёстко обрывают:

— Кафе ещё не открыто для посетителей!

Захлопнув дверь перед носом ошарашенного Андре, господин Ламмейн направляется к стойке делать нам кофе. Как во сне иду следом за ним, а после устраиваюсь на высоком стульчике, где по-хорошему, дамы не сидят.

Немного отойдя от шока, я начинаю воспринимать происходящее более целостно. В частности, улавливаю восхитительнейший запах свежей выпечки. К нему примешивается насыщенный аромат кофе именного той обжарки, что мне нравится более всего!

— … вот я и бросил гостиницу.

Ох! Видимо, я слишком увлеклась, смакуя запахи.

— Понимаю, — осторожно произношу я, с тайной надежной на то, что угадала с фразой.

— Да, — вздыхает мужчина, не отводя взгляда от кофе, готового вот-вот закипеть. — Поначалу многие решили остаться, когда я продал дело, но мой преемник начал драть с них в три шкуры, они и разбежались. А поставщики у него свои были. В общем-то, я счастлив, что избавился от гостиницы. Мне тут гораздо больше нравится. — Он обводит рукой помещение, по-прежнему глядя на кремовую шапку пузырьков.

— Рада, что вы нашли своё место.

— Ох, оставьте это! Я вам ещё в прошлый раз на полном серьёзе и безо всяких намёков предложил называть меня по имени.

— Я помню, Мариз.

— Вот и отлично, — бормочет он, но всё его внимание сосредоточено на кофе.

Я не решаюсь задать свой вопрос, пока он не заканчивает