========== Золотая оса 1 ==========

Никто так и не понял, как это случилось. Десептиконы взломали все уровни их безопасности, не потревожив систем, вскрыли фаерволы, нейтрализовали постовых и дежурных… Они вошли на базы автоботов, как в свои владения, сломили защитников, выбрав для атаки самый неудобный момент.

Никому не удалось сбежать.

Оптимус терялся в догадках, почему пленников ещё не отправили в Плавильни. Он ничего не смог противопоставить в прямом столкновении с Мегатроном — раны, полученные в прошлом бою, ещё не восстановились окончательно. Но лидер десептиконов лишь ехидно поглумился над Праймом и его командой, после чего небрежно махнул рукой: уводите!

И когда Оптимус уже вышел из зала, в спину ему долетел голос:

— А этот желтый пусть останется!

— Би! — он развернулся, рванулся, но вырваться не смог — солдаты Мегатрона держали крепко.

— Стой! Что ты хочешь с ним делать? — крикнул автобот.

— Не твое дело, Прайм, — долетело из-за закрывающейся двери. Конвоир пихнул его в спину дулом бластера.

— Шагай, шагай! Лорд будет делать то, о чем тебе, невинному автоботику, еще рано знать.

— Да будь он проклят! — Оптимус вновь попытался вырваться из удерживающих рук, получил разряд из станнера, и его оптика погасла.

Двери захлопываются, отрезая от рвущегося назад Оптимуса, лишая даже такой, эфемерной поддержки. Оставляя один на один с тираном и чудовищем из его кошмаров.

Бамблби страшно.

— Гадаешь, зачем тебя оставили, автобот? Боишься?

Мегатрон смотрел на него сверху вниз, любопытно склонив голову и наблюдая за яростно сверкающим линзами разведчиком.

Если бы мог, Би высказал бы ему всё, что думает. Громко, нецензурно и с применением тяжёлых аргументов в виде плазменного бластера. Но блокираторы не позволяли даже в рукопашной сражаться в полную силу, блокируя трансформацию.

Он с трудом подавил дрожь, когда лидер десептиконов резко шагнул вперёд, бесцеремонно поднимая его подбородок. В прошлый раз с этого началось всё самое страшное.

В дальнем углу шевельнулась тень, и Бамблби не удержался, вздрогнул, когда оттуда бесшумно шагнул Саундвейв.

Вот теперь всё действительно плохо.

Он чувствовал, как энергон густеет в магистралях, мешая думать, парализуя корпус, лишая сил двигаться. Из повреждённого вокалайзера вырвался странный звук, словно забитый статикой крик, родился и умер, не вырвавшись.

Бамблби смотрел на приближающегося к нему связиста десептиконов и мечтал оказаться как можно дальше от этого места.

Мысли недостойные автобота.

Мегатрон улыбнулся, проводя когтем по закрытой маске, чуть царапая стык.

— Не стоит бояться, — тихо сказал он с каким-то странным выражением и интонацией. — Никто не собирается расчленять того, благодаря кому десептиконы, наконец, одержали победу.

Би показалось, что он ослышался. Аудиосенсоры вышли из строя? Что ему только что сказали?

Мегатрон усмехается про себя, улыбается, недоумение на этом фейсплейте всегда смотрится поистине прекрасно. Красивее только обиженная или возмущённая, сверкающая оптика, что сейчас полна ярости.

От того, что им с Саундвейвом сейчас предстоит, немного неуютно, неприятно покалывает в искре — лидер десептиконов не любил насилие. Боли и пролитого энергона ему по самый шлем хватало на войне, чтобы развлекаться ими на платформе.

А тут еще и партнер — почти спарк.

«Это его решение», — касается разума успокаивающе-прохладная мысль. — «И он давно уже не спарк. Он воин».

Да, воин — пусть юный, но безмерно отважный.

И Мегатрон жестко выламывает чужие руки, впивается в рот поцелуем, раня клыками, и проталкивает глоссу глубже — к горловому шлюзу. Особый состав на ней и на дентапласте неприятно горчит.

Первый этап.

Энергетические поля вздрагивают и ошпаривают паникой и страхом, дроновский писк, скрывающий крик, и удар чужого колена прямо под искру. Разъярённый стрёкот брони, встающей в более плотное построение — этому блокираторы не препятствуют.

Юный мех рывком дёргает руки, почти выламывая соединяющие. В голубой оптике разгорается ненависть, вытесняющая страх.

Сзади его фиксирует Саундвейв, не позволяя вырваться.

— Нет, нет, — Лидер улыбается, прижимаясь к жёлтой броне. — Так определённо не пойдёт. — Когти слегка царапают краску, дразня сенсоры. — Или ты не помнишь, что было в прошлый раз? — Субвокальные модуляции прямо над аудиосенсором пускают волну дрожи, по сопротивляющемуся корпусу — он всегда так реагирует на его голос. — Маленький, храбрый… шпион.

Последующий высокочастотный пересвист можно интерпретировать как угодно, но точно нецензурно:

«Заржавел, дес?!»

Мегатрон не ответил, запуская когти в стыки брони на груди. Искру прошибло судорожной дрожью — вот сейчас вскроет камеру, сожмет, раздавит в кулаке… но чудовищным усилием воли автобот подавил страх.

Он справится с этим. Переживет. Пережил же он тот кошмар — те циклы в плену, когда он был игрушкой для тирана… он справился, выжил тогда, выживет и сейчас. Десептикону уже нечем его удивить — жаль только, что не последовал совету Дрифта и не поставил себе в порты капканы. Милая десептиконская шутка, которой никто не ждет от автобота. Бывший дес порой говорил дельные вещи, пусть они и не приветствовались среди автоботов. Бамблби не послушал — все ждал, когда меха, которого он любил, обратит на него внимание, и не хотел его пугать опасными апгрейдами. Надеялся, думал — вот победят они, тогда он и признается, расскажет все Оптимусу. Ему казалось — Прайм тоже что-то чувствует к нему, только не признается. Война ведь, не время для любви. Он ждал…

Вот и дождался.

«Что, без насилия джампер не включается? Или добровольно никто не дает?»

Сзади что-то шевельнулось и обернулось вокруг талии в несколько раз, Би бросил вниз взгляд и громко выругался — про Саундвейва он начал забывать! И с удовольствием отмечая, как вздрагивает от его сигналов десептиконский лидер — да-да, дроновский код может сильно бить по аудио. Пусть наслаждается, квинт! Ведь это он в прошлый раз — лично! — повредил ему вокалайзер. За это и за многое другое, он ещё обязательно рассчитается с этой ржавой отрыжкой шарктикона.

Вот только бы вы-вер-нуть-ся!

— Упрямый, — довольно улыбается лорд. — Не боишься смерти, автобот?

«Я бы заплатил жизнью за то, чтобы убить тебя!»

— За смерть врага пчеле не жалко жизнь отдать?

Слова, сказанные с насмешливым весельем, пробирают разрядом тока по нейросети. Он вздрагивает и шипит помехами в системах воколайзера. Это странно-больно. Голосовая система давно сгорела, даже Рэтчет не смог восстановить её.

Мегатрон кладёт руку прямо на шейные магистрали и пускает разряд тока с пальцев. Сзади притирается шлаков-телепат-связист.

— Ты можешь говорить нормально. — Обращается к нему лорд, поглаживая под фейсплетом. — Хватит шипеть.

— Катись к квинтам!.. Что за шлак?!.

Крик вырывается помимо воли, и далеко не сразу он понимает, что этот — хриплый, забитый помехами, ненастроенный скрежет — его голос.

Слишком давно сам его не слышал.

Лорд улыбается. Вот такое выражение лица идёт маленькому сокровищу намного больше.

Саундвейв погружается в личностные протоколы юного партнёра незаметно,