– Синий, – вдруг сказал принц.
– Синий? – удивилась Финн.
– Цвет моего потока… Он синий. Ты меня как-то спрашивала. Темно-синий. Однажды я показал Луке краску такого же цвета, как моя магия, и он сказал, что мой поток напоминает цвет ночного неба в детской книжке.
Финн легко могла себе представить этот цвет. Чистый, спокойный, вселяющий надежду – и немного печальный. Его цвет.
– Понятно.
– А вот твой поток – не одного цвета. – Принц заговорил торопливо, будто у них осталось не так много времени.
Может, и не осталось.
– Правда?
– Да. Он темно-красный, но оттенки все время меняются.
– Как меняюсь я, – улыбнулась Финн.
– Именно. Я никогда еще не встречал… не видел ничего подобного. – Альфи кашлянул.
Повозку тряхнуло при очередном повороте, и Финн покрепче перехватила поводья, радуясь предлогу отвести взгляд. Ветерок остужал жар, заливший ее щеки.
– Почему ты искал те англезские книги?
– Зачем тебе это знать? – тихо откликнулся он.
– Ты хочешь выяснить, с кем тебе предстоит умереть, а мне нельзя?
Помолчав, принц вздохнул.
– Я думал, эти книги помогут мне вернуть брата. Вернее, с этого все началось. Причина, по которой я продолжал поиски, была куда глупее.
– Какая причина?
– Мне хотелось вести себя безрассудно. Сделать нечто такое, что угодно, чтобы доказать: я не подхожу для трона. Я всегда чувствовал, что корона – не для меня, и пытался подтвердить это.
Краем глаза Финн заметила, как Альфи потирает шею. Теперь этот жест всегда будет связан в ее памяти именно с ним.
– Мои родители называют это грузом истории. Они говорят, что я – это продолжение наших предков, людей, переживших порабощение Англезом и утрату своей магии и культуры. И я верю словам родителей. Я верю в нашу историю. Я благодарен за то, кто я, – поспешно добавил он, будто Финн могла счесть его избалованным мальчишкой. – Но когда я думаю о том, сколько жертв было принесено, чтобы я стал тем, кто я теперь, чтобы я имел то, что имею сейчас, я цепенею от волнения. И не могу здраво мыслить. Вообще ничего не могу. Знаю, звучит это глупо, но если я не могу выдержать груз истории, как я могу стать королем? Я не подхожу на роль правителя и знаю это. Иногда мне кажется, что и мои родители это знают. Особенно отец. Я уверен, он хотел бы, чтобы это я исчез, а не Дез.
Финн покачала головой.
– Дело не в том, подходишь ли ты на роль правителя.
– В смысле?
– Дело не в том, подходишь ли ты на роль правителя. Дело в том, что ты неверно воспринимаешь саму ситуацию.
– Ты теперь у нас разбираешься в вопросах управления страной? – сухо осведомился Альфи.
Финн снова мотнула головой.
– Нет. Но я разбираюсь в людях. Мне нужно полностью понимать людей, чтобы притворяться ими.
– Так это ты и во мне разбираешься, выходит?
Девушка ненадолго задумалась.
– Sí.
Принц печально рассмеялся.
– Ну, хоть кто-то из нас двоих на это способен.
Финн вспомнила, как он укрыл ее плащом после столкновения в вечер игры в камбио. Будто ее нужно было защитить. Будто она вовсе не была незнакомкой, которая его ограбила и избила.
– Ты из тех людей, которым все кажется очень ценным и хрупким. И ты боишься что-нибудь сломать.
– Да, – тихо согласился Альфи.
– Тебе нельзя относиться так к управлению королевством. Я не говорю, что Касталлан – плохая страна. Это хорошая страна. Но она не идеальна. Никогда не была идеальна и никогда не будет идеальна. Забудь об истории. Забудь о наследии предков.
Финн подумалось, что зря она сама не прислушивалась к собственным советам. И ей нужно было не убегать от груза прошлого, а жить настоящим.
– Если ты действительно хочешь править Касталланом, да помогут тебе боги, то тебе нужно смириться с мыслью о том, что твое королевство – такая же гигантская навозная куча, как и все другие страны. Тогда ты не будешь бояться рисковать, чтобы изменить страну к лучшему. И, может, тебе удастся что-то исправить. Но если ты будешь упорно делать вид, что правишь идеальной страной, хрупкой, как стекло, тебе останется только восхищаться. Если ты хочешь стать хоть в какой-то степени хорошим королем, забудь обо всем, что было до тебя. Попытайся увидеть свою страну такой, какая она есть. А потом уже прими решение, что делать с увиденным.
Альфи взглянул на нее, и Финн увидела в его взгляде то, чего не замечала ни в чьем другом. Он смотрел на нее так, будто под налетом мерзости всех совершенных ею поступков, ужасов совершенных ею убийств, причиненной ею боли скрывался человек, с которым стоило познакомиться.
– Жаль, что мы не встретились раньше.
Что-то в голосе принца задело ее, и Финн почувствовала, как слезы подступают к ее глазам.
– Прямо сейчас мне много чего жаль.
А больше всего ей было жаль, что у них осталось так мало времени. По воцарившейся тишине Финн поняла, что принц сейчас испытывает то же, что и она. Страх перед крадущейся за ними смертью. Смертью, которая уже учуяла их след.
Но иначе и быть не могло. С тех пор как Финн встретила Игнасио, время ее жизни оказалось сочтено. И сейчас сердце билось в груди все чаще, приноравливаясь к скорости, с которой ее жизнь мчалась к своему завершению.
– Финн?
– Да? – В горле у нее стоял ком.
– Тебе не придется возвращаться к нему. Мы убьем его. Или погибнем при попытке убить его. И если нам суждено умереть сегодня, я рад, что мы встретим смерть вместе.
– Но я не хочу умирать. – Финн было мерзко оттого, как трусливо прозвучали эти слова.
Она убрала одну руку с поводьев и смахнула слезы с глаз, а потом вытерла руку о штаны.
– Я тоже. Но в посмертии мы хотя бы будем не одни. Я познакомлю тебя с Дезом, когда мы окажемся там. Он тебе понравится.
Финн никогда не задумывалась
