– Мне нужно спасти Луку. Мне нужна помощь. Пожалуйста. Ты единственная магия, не отвернувшаяся от меня. Пожалуйста, помоги мне.
«Мы поможем тебе. Это легко».
Сердце Альфи бешено билось. Этот голос походил на шипение множества змей. Он словно гипнотизировал. И ужасал.
«Но вначале ты должен освободить нас».
– Я не понимаю, – пробормотал Альфи.
Магия и так была свободна. Она пронзала все живое. Магию нельзя заточить. И все же он чувствовал, что что-то удерживает эту черную магию. Вздохнув, чтобы успокоиться, принц сосредоточился, задействовав пропио. И оцепенел.
Перед ним, ограничивая тьму, тянулись круги разных оттенков магии. Круг за кругом. От пастельно-голубого до золотого, от пурпурного до серебристого, и так далее, и так далее. Сколько же брухо ставили эти чары? Сколько брухо плели эти круги из охранной магии, чтобы заточить это существо? Существо из теневой магии, помещенное в самый центр последнего из концентрических кругов…
Что такого ужасного в этой магии? Почему потребовалось так много брухо, чтобы запечатать ее? Холодок побежал у принца по спине. В самой мысли о том, чтобы запечатать магию, было что-то безрассудное. И бесчестное. Заточение магии противоречило всему, чему Альфи учили об уважении к магическому потоку как основанию этого мира. Сковать магию – это наплевать на естественный порядок вещей. Принца затошнило при одной только мысли об этом.
«Мы ждали здесь того, кто найдет нас. Освободит нас. Это ты, дитя мое. Освободи нас. Тогда мы спасем твоего друга».
Слушая, Альфи почувствовал, что кивает. Слова эхом разносились вокруг, эхом нежных шепотков. Этот голос будто источал какой-то запах, густой, пьянящий аромат.
Принцу удалось стряхнуть наваждение. Что-то тут было не так. Все это неправильно. Магия не торгуется. Не предлагает сделки. У магии нет собственных желаний, как у людей. Бессмыслица какая-то. И тут в его памяти вспыхнули слова из той глупой книги, которую у него забрала Палома: «Существует древняя магия, одушевленная магия. Магия, придающая людям цвет собственными желаниями и покоряющая их своей воле».
Быть может, в той книге написана правда и все это не выдумка? Автор рьяно предостерегал читателей от использования таких чар. Но если эта магия поможет Луке, имеет ли значение то, настолько она непривычная? Каким человеком он был бы, если бы предпочел правила спасению жизни лучшего друга? Альфи и так намеревался нарушить любые устои, лишь бы найти Деза. Почему с Лукой должно быть иначе?
В этот момент завитки дыма прекратили ритмичное кружение – магия, видимо, оскорбилась.
«Ты колеблешься? Если тебя не интересует наша помощь, то…»
С каждым словом голос становился все тише и тише, и Альфи почувствовал, как его шанс ускользает.
– Погоди! Нет, погоди! Пожалуйста! Я освобожу тебя, но…
«Осторожнее, мальчик. Мы не славимся тем, что идем на уступки. А твое время на исходе».
Принц вдруг услышал сердцебиение Луки – громко, точно сам очутился в его грудной клетке. Тьма пульсировала медленным биением, и промежутки между ударами становились все длиннее.
Нет. Лука не умрет. Альфи этого не допустит.
– Пообещай мне, что Лука будет тем же человеком, что и прежде. – Голос принца срывался от страха. – Будет в безопасности. Останется собой. Сделай его достаточно сильным, чтобы он выжил. Вот и все. Если ты поклянешься исцелить его и никогда не причинять ему вреда, я выпущу тебя на свободу.
Магия снова закружила. Приветливая, едва не мурлычущая:
«Если ты освободишь нас, мальчик не пострадает, мы клянемся тебе. Мы не тронем его. Мы даруем ему силу, чтобы выжить. Для него эта ночь станет кошмарным сном, который вскоре позабудется».
Альфи колебался. Тьма вокруг, зловещая, безграничная… Все это неправильно. Ему не следует так поступать. Но тысячи шепотков доносились отовсюду, со всех сторон: «Освободи нас, освободи нас, освободи нас!»
А за их зовом слышалось медленное, угасающее биение сердца Луки. Принц должен был так поступить. У него не осталось времени. Но черную магию запечатывали круги многих брухо, круги разных оттенков магии. Они сдерживали что-то могущественное, куда более сильное, чем он когда-либо видел. Что-то древнее. Что-то, что не стоит тревожить, и Альфи об этом знал.
Но оно могло спасти жизнь Луки.
Альфи задействовал пропио. Заставил свою магию подстраиваться под цвет каждого круга. Он вливал свои чары в каждое заклинание, пытался нащупать изъян, шов в ткани чар, нить, за которую можно потянуть и разрушить узор плетения. Круг за кругом цветной магии рушился под его руками, трескался, как стекло, и осколки впивались в его кожу, пока ладони не стали скользкими от крови. Пребывая в этом состоянии и соприкасаясь с пространством магии, Альфи использовал свой разум, но не тело. Так почему же его руки кровоточат? Что-то тут не так…
И тут он очутился перед кругом из темно-зеленой магии. Ее оттенок, ее уверенные, медленные движения были знакомы Альфи не хуже собственных чар. Принц замер. То была магия Паломы. Разрушать чары посторонних людей – это одно, но совсем другое – поступить так с заклинанием человека, которого Альфи знал. Человека, который его вырастил. Сама мысль об этом казалась предательством. Принц совсем не был уверен в том, что справится. К тому же, если Палома запечатала это существо, то оно, должно быть, неописуемо ужасно. Что произойдет, если Альфи его выпустит?
«Освободи нас! Освободи нас! Освободи нас!»
Эти вопли отвлекли Альфи от раздумий. Ему нужно спасти Луку. Палома простит его. Как она может не простить его? Жизнь Луки на кону, а значит, все остальное не имеет значения.
Альфи дрожащими пальцами потянулся к заклинанию Паломы – и развеял его. В этот момент он зажмурился, так страшно ему было видеть плоды своего труда. Этот поступок был куда постыднее предыдущих. Принц словно свернул шею беззащитному зверьку. С трудом сглотнув, он перешел к следующему заклинанию. И еще одному.
Наконец остался всего один круг. Заклинание испускало серебристый свет – такого цвета магии он не видел за всю свою жизнь. Изменив цвет собственных чар на серебряный, он направил свою магию в заклинание круга. Но эти чары были сильны. Заклинание круга сплели столь искусно, что Альфи боялся не справиться. Боялся, что не сумеет развеять эти чары. И в то же время боялся справиться.
Наконец он нашел то, что искал. Шов в сплетенном заклинании, ниточку в кружеве чар, за которую можно было потянуть. Альфи дернул за эту ниточку изо всех сил. Вначале ничего не произошло. Сила этих чар казалась несокрушимой. Принц понял, что все кончено. Он
