— Я тебе еще и нос сломаю, когда разберусь во всем! — губы ее вдруг задрожали, и из глаз брызнули слезы.
Гнома резко отвернулась и подбежала к столу:
— Фу! Напал на меня — я испугалась! — заговорила она нарочито бодрым голосом, поспешно смахивая слезы. — Перепутал меня со своей невестой, что ли?
Но обмануть принца ей уже не удалось. Дагобер только усмехнулся наивным попыткам представить все так, будто и не было никакого поцелуя.
— Ты как здесь оказалась? — спросил он, подходя к ней сзади и намереваясь обнять и продолжить поцелуи. Пусть хоть один вечер, но Эрмель должна быть рядом, а потом…
— Сирень, — она взяла цветок сирени со стола. — Я шла на запах сирени и нашла твою комнату. Это чудо, правда?
— Самое настоящее, — подтвердил Дагобер, осторожно положив руки ей на плечи и держась наготове, если ей вздумается драться.
— А это что?..
Он запоздало вспомнил про недописанное письмо, но спрятать его уже не успел. Эрмель схватила пергамент первой, пробежалась глазами по строчкам и… набросилась на Дагобера с кулаками, осыпая ударами, куда попало.
— Дурак! Идиот! Ты что задумал?! — она наседала на принца так, словно опять превратилась в забияку Эрма.
Дагобер не без труда прихватил ее за локти и притиснул к себе. Она еще сколько-то трепыхалась, пытаясь вырваться, а потом уткнулась лбом ему в грудь, и всхлипнула.
— Эй, плакать не надо, — принц слегка разжал пальцы, проверяя — не повторит ли атаку его воинственная подруга, но Эрмель обхватила его за пояс, прижимаясь теснее, и заревела.
— Зачем ты? Зачем?!. — повторяла она, а слезы лились и уже промочили камзол у него на груди.
— Тише, — шепнул ей Дагобер и подхватил на руки, закрыл пинком дверь и унес в смежную комнату, где стояла кровать — широкая, с ворохом подушек и пуховых одеял.
Он положил Эрмель на постель и сел рядом. В спальне не горели свечи, и в алькове был таинственный полумрак. Эрмель вдруг затаилась и даже перестала всхлипывать.
— Вот это уже лучше, — похвалил ее Дагобер, большим пальцем стирая слезы с пухлых щечек гномы. — С чего это бесстрашный Эрм решил устроить водопад из слез? Ну-ка, успокаивайся.
— Ты решил пожертвовать собой, ослиная башка? — прошептала она. — Ты решил умереть? Отказаться от свадьбы? Зачем?!
Дагобер не ответил. Она лежала перед ним такая близкая, пылающая от гнева, такая милая и такая… желанная. Он не смог сдержаться и снова поцеловал ее. Гнома задрожала, словно в лихорадке и ответила на поцелуй так робко и неумело, что выдала себя с головой.
— Маленький Эрм никогда не целовался, — прошептал Дагобер ей на ухо, когда она отвернулась, порывисто дыша. — Мне все больше и больше нравится этот парень…
— Ты же знаешь, что я не парень, — сказала она жалобно.
— Знаю, — подтвердил он. — С того самого дня, когда ты согрела меня после купания
Она слабо вскрикнула и попыталась спрятать лицо в ладонях, но Дагобер отвел ее руки.
— Я тогда чуть не умер от потрясения, увидев чудесные грудки, — признался он, касаясь губами щек Эрмель. — Наверное, тогда и засомневался, что не там ищу самую прекрасную девушку на свете. А теперь уверен, что нашел ее, и ради этой девушки все не страшно. Главное, чтобы ты была свободна и счастлива.
— Свободна и счастлива? — прошептала она потрясенно. — Ты о чем говоришь?! Как я могу быть счастлива, если ты умрешь?! Да я… я умру вместе с тобой!
— А вот это — крайности, — сказал Дагобер строго и отстранился от нее. — Я уже все решил, и если совершишь глупость, то все будет напрасно. Я велел дядюшке позаботиться о тебе, оставил ему завещание, там тебе полагается…
Она подскочила резво, как будто ее подпнули в спину, и схватила Дагобера за отвороты камзола:
— Видят небеса, — прошипела она сквозь зубы, — сейчас я точно тебя отделаю, как отбивную! Ты женишься на дочери маркграфини и будешь жить! Иначе… иначе… — она запнулась, потому что не смогла придумать, какой страшной каре его подвергнет.
Дагобер засмеялся и обнял ее, наслаждаясь каждым мгновением этой близости.
— Я никогда не женюсь на дочери маркграфини, — произнес он мечтательно. — Потому что это было бы хуже смерти. Неужели ты не понимаешь, Эрмель? Я полюбил тебя, только тебя, и этого не изменить.
58
Все это казалось сном еще более нереальным, чем посещение «Сада фей». Эльфийский принц держал меня в объятиях и говорил о любви — тут было от чего сойти с ума.
Я зажмурилась, убеждая себя, что всего лишь сплю, и сейчас проснусь в собственной постели, но пробуждения не последовало. Дагобер шептал слова любви и утешения, и гладил меня все требовательнее, все жарче… От этого кружилась голова и хотелось упасть на подушки и забыть обо всем и обо всех, кроме… него.
Он приспустил платье с моего плеча, скользнул пальцами по шее — от подбородка и ниже, и коснулся бархатного мешочка на шнурке, что вручила мне фея Сирени. Это отрезвило и прогнало головокружительную негу.
— Подожди, — произнесла я с трудом, и он остановился, тяжело дыша и жадно блестя глазами.
— Забылся, прости, — ответил он хрипло. — Конечно, мне не следует…
Стук в дверь заставил нас подскочить и затаиться.
— Ваше высочество, — раздался сладкозвучный голос, — миледи и барышни приглашают вас разделить с ними ужин. Где вы? — и служанка без промедления прошла в спальню.
К тому времени я уже сидела под кроватью, куда меня затолкал не растерявшийся Дагобер.
— Хорошо, сейчас я спущусь, — сказал он таким невозмутимым голосом, словно только что не пытался меня раздеть. Я и восхитилась и возмутилась его талантом столь замечательно врать. — Иди, милая. Я приду через четверть часа. И впредь не надо врываться в мою комнату без разрешения. Еще одна такая выходка — и я позабочусь о твоем наказании.
— Простите, ваше высочество, — ответила эльфийка любезно-любезно, и я прямо увидела ее приторно-смазливое лицо. — Но я так испугалась, когда вы не ответили… Я действовала только из желания позаботиться о вашем величестве как нельзя лучше.
— Позаботилась, — проворчал принц, — а теперь уходи.
— Миледи приказала мне сопровождать вас, — произнесла эльфийка не менее любезно и приторно. — Вы ведь можете заблудиться в нашем замке, здесь так много галерей…
— Хорошо, идем, — Дагобер не стал настаивать, чтобы не вызвать подозрений.
Я слышала, как они с эльфийкой вышли в соседнюю комнату, принц что-то сказал служанке, она что-то ответила, а потом хлопнула дверь и стало тихо.
Выждав еще немного, я выползла из-под кровати и осторожно выглянула из-за косяка. В покоях принца было пусто. Первым делом я проверила стол, но ни цветка сирени, ни пергамента не нашла. Скорее всего, Дагобер забрал их. Я с новой силой обозлилась на него — решил изображать героя! Как будто кому-то нужна
