Желание нахлынуло волной, и я, до этого пытавшаяся сражаться, постепенно оказалась побеждена, потому что полностью растворилась в этом волшебном поцелуе.
Дыхание эльфа участилось, плоть его отвердевала — я чувствовала, как его член упирается мне в бедро-твердый, как камень. Продолжая меня целовать, Тэмлин терся об меня членом в упоительном, медленном ритме. И все мое существо немедленно отозвалось на этот ритм. Между ногами сладко и мучительно заныло, потаенное женское место просило прикосновения. Не имея возможности утолить эту сладкую боль, я застонала, и Тэмлин тут же оторвался от меня.
— Какой сладкий язычок, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Острый, но сладкий. Ты ведь хочешь меня, Дженет, признай это. Или дочь графа Марча настолько труслива, что не может сказать правду? — Но это неправда, — ответила я с трудом и сама не узнала своего голоса — теперь он звучал хрипло, я судорожно сглотнула, потому что в горле пересохло. — Оставь меня! — Еще и противишься, — со смешком сказал Тэмлин, ни на секунду не прекращая чувственных движений. — Какая колючая роза… Но мы избавимся от шипов…
— Не смей прикасаться ко мне! — велела я. — Я закричу!
— Не закричишь, — сказал он и положил ладонь мне на грудь.
Все слова позабылись разом, потому что его рука нежно сжала, а потом погладила одну мою грудь, потом другую, и даже через ткань сорочки прикосновения его обжигали огнем. Никогда раньше я не думала, что грудь моя настолько чувствительна к прикосновениям.
— Ты передумала звать на помощь. А, Дженет? Позабыла все резкие слова? Или потеряла дар речи? — прошептал Тэмлин мне на ухо, продолжая ласкать меня. — А сосочки-то сразу поднялись, — и он легко прикусил мою мочку, а потом припал к груди и лизнул мой сосок через рубашку.
Я снова ахнула и забилась, в страхе, что еще немного и сама начну умолять его продолжать ласки.
— Тебе нравится, Дженет, — раздался голос Тэмлина из темноты. — Признай, что нравится.
И он снова лизнул мою грудь, а потом втянул сосок в рот, лаская его языком, как только что во время поцелуя.
— Не надо, прошу, не делай так… — взмолилась я, понимая, что проигрываю, что мое тело не желает подчиняться разуму, а желает подчиниться мужчине, который захватил меня в плен.
— Нравится? — спросил Тэмлин.
Намокшая рубашка холодила, и от этой прохлады, после жаркого рта, желание только усилилось. — Нет, не нравится, — с трудом выговорила я. — Все это приводит меня в ужас.
Прекрати…
— Прекратить? Ну нет, я только начал.
Он оттянул сорочку, и я ощутила его язык уже кожей, а не через ткань. Эльф лизал и посасывал мои груди, помогая себе рукой, а я лишь кусала губы, пытаясь сдержать стон наслаждения, потому что он увлекал меня в мир, где волшебства было еще больше, чем во всех царствах фей и эльфов вместе взятых. В мир, в котором царил тот, который мог подчинить меня несколькими прикосновениями.
В отчаянной попытке не потерять голову от страсти, я принялась яростно дергать руками и ногами, но добилась только того, что сорочка задралась до пояса. И хотя в темноте все равно ничего не возможно было разглядеть, я чуть не отправилась в обморок от стыда.
— Говоришь, что не хочешь меня? — рука Тэмлина переместилась с моей груди ниже, и еще ниже, прочертив по животу и пощекотав пупок, и вдруг удобно расположилась между моих бедер.
Я сжала ноги, потому что только так могла выказать сопротивление — говорить я уже не могла, только дышала, как рыба, которую выбросили из воды на берег.
— Ты лжешь мне, Дженет, — журчал над ухом вкрадчивый голос любовника королевы фей. — Ты хочешь меня, умираешь от желания стать моей…
Палец Тэмлина скользнул между моих ног и коснулся того самого потаенного женского места, что сейчас пылало и требовало ласки.
— Нет! Нет! — закричала я, но эльф заглушил мои крики поцелуем, а сам продолжал оглаживать мои лепестки, касаясь так нежно, словно вся я была из шелка.
— Не надо кричать, ведь этим делу не поможешь, — посоветовал Тэмлин, прекращая поцелуй. — Зачем упрямишься? Ты там вся влажная… Я могла только прерывисто дышать, силясь вымолвить хоть слово. В голове не было ни единой мысли, только разноцветные сполохи, как огни фейерверков. Еще немного-и я сдамся… Но как может дочь графа Марча…
— Если я сейчас войду в тебя, ты почувствуешь только наслаждение… — продолжал искушать Тэмлин, — Как же у тебя там все нежно, Дженет… И горячо… и влажно… и узко…
Резко вильнув в сторону, я попыталась избавиться от его пальца, который орудовал во мне в упоительном ритме, не проникая, однако, так глубоко, как мне хотелось… Хотелось?!
— Чем больше ты сопротивляешься, тем больше меня разжигаешь, — продолжал нашептывать Тэмлин. — Мечтаешь побыстрее от меня избавиться — давай займемся любовью прямо сейчас. Я просто извелся, представляя, как всажу тебе…
— Нет! — крикнула я.
Вульгарные слова отрезвили мгновенно, и на смену сладостному томлению пришли обида и злость.
— Я не шлюха, чтобы ты терся об меня, любовник королевы! — зашипела я и укусила его наугад.
Зубы мои лишь скользнули по его подбородку, но он благоразумно отпрянул. Я смогла освободить ногу и тут же пнула его несколько раз, извиваясь змеей, чтобы переползти на ту сторону кровати.
— Дикарка! — только и смог вымолвить он.
— Не больше, чем ты! — крикнула я. Он попытался поймать меня в темноте, и задел шнурок, спускавшийся на подушку.
Где-то зазвенел колокольчик, и Тэмлин выругался сквозь зубы.
— Ты все равно станешь моей, — сказал он, спрыгивая с кровати.
— Никогда не стану любовницей любовника, — отрезала я. — Пусть даже он любовник королевы фей. Никогда! — Не клянись, — предостерег он.
— Знаю, что говорю, — я переползла на другую сторону кровати и закрываясь подушкой.
— Ты придешь ко мне, — сказал он напоследок, прежде, чем исчез.
— Не состарься, пока дожидаешься, — ответила я в темноту.
Дверь открылась, и со свечой в руке заглянула эльфийка Олла.
— Вы звали, миледи? — спросила она совсем не сонным голосом.
— Да, звала, — ответила я, укрываясь одеялом до подбородка. — Светильники погасли, зажги их.
— Конечно, миледи, — эльфийка прошлась по комнате, поднося к прозрачным шарам руку, и они загорались ярким, но не слепящим белым светом.
Я задернула полог так, чтобы можно было видеть вход в комнату, и после того, как Олла ушла, не смогла заставить себя сомкнуть глаза. Мне было страшно, что сейчас снова появится любовник королевы, и честь моя окажется под угрозой, а тело ныло от сладкой боли, мечтая, чтобы он вернулся и утишил эту боль.
Метаясь по постели, я едва сдерживала стон, мечтая об удовлетворении плотских желаний и боясь этого.
Проклятый эльф превратил меня из благородной
