Глава 15

— Как спалось? — спросил отец, когда утром мы встретились в трапезном зале.

Я помолчала, раздумывая, надо ли открывать ему правду.

Граф Марч выглядел так, будто провел лучшую ночь в своей жизни, и даже мурлыкал что-то под нос, с удовольствием угощаясь тонкими лепешками, политыми медом.

— Когда мы вернемся? — спросила я.

— Ты хочешь домой? — удивился отец.

— Да, и как можно скорее. Мне не нравится здесь.

— Но мы только сегодня планировали начать переговоры, — нахмурился отец. — Джен, так скоро нельзя уезжать. Этим мы проявим неуважение к ее величеству.

— Неуважение… — пробормотала я, посматривая по сторонам.

Я не представляла, какими глазами буду смотреть на Тэмлина после всего, что произошло. И как он будет смотреть на меня? Неужели совесть не гложет его, что он обманывает свою венценосную покровительницу? И насколько он может быть бесстыдным, если решил совратить невинную девушку прямо под носом у женщины, с которой спит?

«Тебя обижает, что я сплю с королевой?»

Закусив губу, я смотрела на фокусы, которые показывал нам эльф-жонглер, и не видела половины его трюков.

Обижает? Да мне безразлично, с кем он спит. Пусть спит хоть с самой бабушкой демонов!

— Джен, тебе нехорошо? — спросил отец. — Ты так побледнела. — Волнуюсь перед предстоящими переговорами, — выдавила я улыбку.

— Не волнуйся, — отец беззаботно поедал эльфийские кушанья, напрочь позабыв о моем вчерашнем предупреждении. — Твое дело — улыбаться и говорить учтивости.

Что это нашло на тебя вчера на пиру? Я чуть не поседел!

— Простите, отец, — сказала я. — Это тоже от волнения.

— Они, конечно, живут совсем другой жизнью, — продолжал отец, не слыша меня, — отличной от нашей, но должен признать, в ней есть своеобразная прелесть…

— Милорд! — воскликнула я, шокированная. — Не забудьте, что вы женаты!

Отец поморщился:

— Ах, Джен, сейчас ты мне так напомнила дорогую Элеонору…

Я сразу замолчала. Сравнение с мачехой оскорбило меня еще больше, чем слова отца.

После завтрака отец разговаривал с королевой и ее советниками, а я скучала, сидя рядом с ним за столом. Советники, по-моему, тоже скучали, а вот королева, напротив, проявлял живейший интерес к людским делам. Отец был на седьмом небе от счастья, потому что пока все складывалось отлично, а я не могла побороть подозрительности, и в любом слове ее величества мне чудилась скрытая угроза.

День тянулся мучительно долго, а вечером нас ждал очередной пир. Я напрасно осматривала зал — Тэмлина не было. Ни одного темноволосого эльфа, сплошь белокурые и златовласые. Мне страшно хотелось расспросить, куда это подевался любовник королевы — может, его замучила совесть, и он решил не показываться нам на глаза до конца миссии? Но пускаться в такие расспросы я не хотела, вспоминая смех Оллы.

Отец невольно пришел ко мне на помощь, спросив у королевы, почему не видно господина Тэмлина, он хотел с ним выпить.

— У Тэмлина была очень утомительная ночь, — сказала королева многозначительно. — Сейчас он отсыпается.

— А-а-а… — протянул отец, не находясь с ответом.

Что касается меня, то я залилась краской до ушей, гадая, какой смысл вложила королева в свои слова.

Известно ли ей, чем промышляет ее любовник по ночам? Или для эльфов верность — такой же пустой звук, как правила приличия? Но потом я подумала, что после неудачной попытки со мной, Тэмлин не стал коротать ночь в одиночестве.

Наверняка пошел ли к той, которая охотно открыла ему объятия.

Я украдкой взглянула на прекрасную королеву Медб и встретила ее взгляд.

Королева смотрела на меня испытующе, и в ее глазах мне почудился льдистый холод. Поспешно отвернувшись, я пыталась привести в спокойствие и мысли, и чувства.

Отец не может задержаться здесь надолго. Он не может оставить дела Картехога дольше, чем на три дня. Но что ожидает меня следующей ночью? Я вздрогнула, понимая, что могу вернуться домой уже не девушкой. Рассказать обо всем отцу?

Захочет ли он слушать? Поверит ли? И что он может сделать, если узнает обо всем? Вот он, о чем-то увлеченно беседует с королевой Медб.

Вернее, отец говорил, а она слушала, улыбаясь и прищуривая глаза. Мы здесь целиком и полностью во власти эльфов. И вряд ли сам король поможет, если станем тут пленниками.

Размышления мои прервала королева. Она поднялась из-за стола и вскинула кубок, привлекая всеобщее внимание.

— Ради приезда наших гостей я покажу вам силу моей магии, — сказала она, и эльфы радостно зашумели, а фрейлины королевы захлопали в ладоши. Отец тоже пришел в восторг и заявил, что всю жизнь мечтал увидеть умение лесного народа, королева кивнула ему. И только мне стало жутко, потому что в добрые намерения эльфов относительно гостей я не верила, как бы отец не превозносил их.

— Пригасите свет, — велела королева, и слуги кинулись исполнять ее приказ. — Я призову древние силы, и каждому из вас будет видение. Я не знаю, что вы увидите — будет ли это предсказание будущего или ваша сокровенная мечта, но прошу отнестись к этому, как к шутке и не принимать слишком уж на веру. Итак, я начинаю. Молчите, ибо древние силы не любят слов. Как только кто-нибудь из вас произнесет хоть слово, колдовство рассеется.

Все притихли, и даже на смазливых лицах эльфов застыло выражение благоговения и трепета. Что уж говорить о нас с отцом.

— Смотрите в центр зала, — сказала королева, соединила руки и запела.

Голос ее — мелодичный, звонкий, взлетел до потолка, потом стал приглушенным и снизился до шепота. Она произносила странные слова, слыша которые, я не могла запомнить ни звука.

Все вокруг потемнело, и мне показалось, что я осталась одна во всем зале. В центре блеснула искра, еще одна и еще — оранжевые светляки зароились передо мной. Они летали все быстрее и быстрее и слились в одно светлое пятно, которое вдруг стало как бы зеркалом, глядя в которое я видела не собственное отражение, а совсем другую реальность. Я увидела комнату, стены которой были обиты золотистыми ясеневыми плашками. Посреди комнаты стояла огромная кровать, застланная тончайшими покрывалами, а на покрывалах лежал обнаженный