— То в чем удобно и в чем ты чувствуешь себя комфортно.

— В таком случае однозначно брюки.

— Одевайся. Я пока выйду к твоим родным и подготовлю их к твоему уходу.

— Удачи, — пожелала мне девушка, — а то ведь они за мной последние дни как привязанные ходят, боятся одну оставить. Даже не верится, что мне удастся хотя бы на несколько часов освободиться от их опеки.

— Они тебя любят, волнуются и переживают за тебя.

— Элла, я это ценю, но всего должно быть в меру. К тому же они меня не слышат и не хотят или же не желают понимать мои чувства.

— Думаю, что со временем они пересмотрят свое мнение.

— Надеюсь.

— Как она? — стоило зайти в столовую, спросила у меня Ранья. Старшее семейство Лиманских по-прежнему сидело за столом, а вот Ростислав куда-то исчез. Надо ли говорить, что все взгляды устремились в мою сторону.

— Лучше. Ранья вы знаете о том, что клин клином вышибается?

— Конечно, и я не единожды пыталась переключить дочь на других мальчиков, но она и слушать об этом не хочет. У нее на Сиане словно свет клином сошелся.

— Мне удалось уговорить Раниту немного погулять с моим знакомым, поэтому умоляю вас, не препятствуйте этому. Уверяю вас на Германа можно положиться, я его давно знаю, и он себе в отношении Раниты ничего не позволит. Я ему позвонила и попросила развлечь вашу дочь, он должен скоро подъехать.

— Конечно же, мы ее отпустим, — Ранья перевела взгляд с меня на мужа, и тот молча кивнул в знак согласия.

— Если хотите я вам оставлю номер Германа, так на всякий случай для вашего спокойствия.

— Хотим, — изъявила желание Ранья.

— Если Герман не отвечает, значит либо занят, либо не слышит, но в этом случае он обязательно при первой же возможности вам перезвонит.

— Элла, вы так ничего и не поели. Присаживайтесь, кушайте. Мирослав, сынок, ты что застыл? Поухаживай за девушкой.

— Спасибо Ранья, но я не голодна.

— Как не голодна? Неужели вы так ничего и не попробуете? Я так старалась, — судя по потухшему взгляду Раньи, женщина расстроилась.

— Ладно, уговорили, но только чуть-чуть, — уступила.

Трель домофона разрушила повисшую тишину.

— Это ко мне, — Пулей выскочившая из комнаты Ранита, первой оказавшись у домофона. — Я спускаюсь, — произнесла она, отключая видеосигнал, после чего сразу же выскочила за дверь.

— И много у тебя таких знакомых? — Мирослав переплетя на груди руки и опираясь плечом о дверной косяк не спускал с меня потемневших глаз.

Неужели он меня ревнует, или он только делает вид для того чтобы родители поверили? Скорее всего, второе. Мы с Мирославом и знакомы-то совсем ничего, о какой ревности может быть речь? Хотя Герман парень видный. Под два метра ростом, накаченный, симпатичный даже на мой предвзятый вкус и он всегда хорошо одевался. К тому же он никогда не позволял себе появиться на людях в мятой или же грязной рубашке и всегда ходил в до блеска начищенных ботинках. Я его иногда за глаза называла пижоном, но, не смотря на это, он был великолепным коллегой и другом. На него всегда и во всем можно было положиться, и я это ценила.

— Знакомых у меня много, я же общительная девушка.

— Это и настораживает.

— Если ты планируешь в будущем запереть меня в четырех стенах, то будь готов к тому, что я сбегу даже из золотой клетки. — Сделав шаг вперед, встала на цыпочки и дотронулась губами до щеки Мирослава. Уж больно зловещим он выглядел. — Вот что ты на пустом месте сердишься?

Глаза в глаза, нас друг от друга разделял какой-то сантиметр. Я видела, как у Мирослава расширяются зрачки, как трепещут крылья его носа, под потоком выпускаемого из легких воздуха, я даже ощутила жар его тела и бешеное биение сердца.

— Мам я не смогу написать это сочинение, — выйдя из комнаты. Ростислав направился к нам. — Элла вы уже уходите?

— Ранита ушла, а мы все вышли ее проводить. Пойдемте в зал, — засуетилась Ранья, выпроваживая нас из коридора.

— Что за сочинение? — полюбопытствовала. Чувствовала я себя неловко, и мне необходимо было отвлечься.

— О том как я провел последние каникулы и это после того как мы уже два месяца отучились. И ладно бы я учился как Ранита в школе, но я-то уже на втором курсе института. За что мне все это? — Не то проворчал, не то простонал Ростислав.

— И в чем же проблема? — Оказавшись в гостиной, я присела на край дивана, Мирослав сразу же пристроился рядом.

— В том, что написать надо от пяти до десяти печатных листов, да еще и на всеобщем.

— У тебя проблемы с языком?

— У меня проблемы с сочинительством, — Ростислав поставил один из находящихся в гостиной стульев напротив меня, после чего уселся на него. — Все мое сочинение умещается в одном абзаце.

— И что именно ты можешь написать? — Я-то сколько себя помню, любила писать сочинения.

— То, что надеялся поехать на Линаг, хотел покататься на лыжах, а в результате родители затеяли ремонт, который мог еще год и даже два подождать. Из-за этого ремонта я все каникулы провел на Миорине, никуда не выезжая. Можно сказать, находился в четырех стенах. Вот так вот, — хлопнув себя по коленям, Ростислав развел в стороны руки.

— Ничего страшного, — заверила я его, улыбаясь. — Напишем мы с тобой сочинение. Начни его с того, что на каникулы у тебя были грандиозные планы, ты мечтал вместе с семьей слетать на Линаг. Хотел покататься на лыжах, покупаться в море, поплавать с аквалангом, полюбоваться гейзерами, в общем, перечисляешь все то, что ты так мечтал увидеть и чем именно хотел заняться на Линаге. Надеюсь, на это у тебя воображения хватит?

— На это хватит.

— Это у тебя будет как вступление, а дальше ты переходишь к основной части и начать ты ее можешь словами: "Какие ужасные каникулы". Пусть преподаватель услышит крик твоей души. Можешь даже это предложение выделить или же поставить после него несколько восклицательных знаков. Ростислав, ты же не положительный отзыв о каком-то кафе пишешь, это всего лишь сочинение о каникулах и ты можешь выплеснуть на бумагу весь свой негатив, раздражение и разочарование.

— Я все понял, а писать-то что? — парень не сводил с меня заинтересованного взгляда, похоже он привык писать только о хорошем.

— Мои мечты разбились о суровую реальность. Ремонт, как много в этом слове… Вначале у меня допытывались какой именно я хочу видеть свою комнату, а потом стали таскать по магазинам. Зайдя в третий мне было уже все равно какого именно цвета будут мои обои, потолок и пол. Мне хотелось выть в голос и послать всех очень далеко.

— Элла, как вы верно это подметили, — восхитился парень. — Я именно это и чувствовал, и послать всех тоже