— А у тебя с чего вдруг такое благородство? Какое тебе дело, убьют Сигизмунда или нет? Или может дело в его матери?

— Что ты несешь! — не очень убедительно возмутился вояка.

— Инквизитор ведь не просто так спрашивал про влюбленность Шарлотты. Он что-то разнюхал! Ты младше воеводы, но знаешь его давно… И Шарлотту тоже должен был знать! Это в тебя она была влюблена?

— Хватит!

Он опять покраснел и смутился, отчаянно пытаясь это скрыть, а меня уже несло дальше.

— Ты просил воеводу пожалеть ее, а он заявил, что тебя она не пожалела! У вас было что-то? Отвечай!

— Да пошла ты в!.. — грязно выругался он и двинулся к двери.

Я заступила дорогу и сжала кулак перед его носом.

— Стоять, или теперь я тебе зубы пересчитаю! Сколько лет Сигизмунду? Двадцать? Уж не твой ли он сын?

— Что? — оторопел он и вдруг побледнел. — Ты… ненормальная… Сколько ему лет ты сказала?!?

Я не знала. Ляпнула наугад, как обычно делала.

— Лу, сколько точно Сигу лет? — нашлась я. — Твоя подружка наверняка ведь рассказывала.

— Двадцать один будет в мае, — прошелестела Лу, забираясь в кровать под одеяло.

Ёжик мучительно нахмурил лоб, явно подсчитывая в уме даты. Я обошла его кругом и тыкнула пальцем в плечо.

— То-то ты покраснел на мой вопрос, соблазнил ли Рыбальски Ежению. Он соблазнил ее, а ты соблазнил ее подруженьку. А что потом? Сбежал в дальний гарнизон, когда она пришла к тебе с пузом?

— Заткнись! Я вообще ничего не знал! Ее семья… для них я был бельмом на глазу, нищий и безродный офицер, которого сослали в пекло Алавийского бунта! А Шарлотта не дождалась меня и вышла за… О господи!

Я удовлетворенно кивнула и присела на кровать рядом с Лу, рассеянно гладя девушку. Она зарылась под подушку и ревела.

— Какая милая парочка, а? У одной маменька — убийца, у второго папочка — каторжник… Да они просто созданы друг для друга!

— Замолчи. Ты должна придумать, как избежать этой дуэли, или я сам выступлю вместо Сигизмунда. Даже если он не мой сын, я не дам его убить. Воевода совсем одурел, его просить бесполезно.

— Выступай. Мне все равно. Я не нанималась спасать весь мир.

— Госпожа, — вылезла из-под под подушки заплаканная Лу, — но это же вы подстроили…

Я отвесила ей подзатыльник, но было поздно.

— Что подстроила? — вскинулся Ёжик. — Фальшивое письмо? Ну конечно! Кто еще способен на подобную пакость! Ах ты дрянь! Учти, если не придумаешь, как спасти Сига, я отправлюсь к твоему инквизитору и…

— Ну вперед, сдай меня, только мне терять нечего, а ты следом пойдешь… — завелась я.

— Дядя, пожалуйста, хватит!

— Госпожа, не надо, не ссорьтесь!

Лу вцепилась в Ёжика, а Тень в меня, удерживая от рукоприкладства. Я медленно разжала кулак и оттолкнула служанку.

— Больше никогда не смей мне угрожать, — тихо процедила я Ёжику. — Я буду делать то, что сочту нужным. Но, так и быть, дам бесплатный совет. Лу может отправиться к Сигу и признаться, что это она подделала то письмо. Счастливое примирение влюбленной парочки, принесенные извинения воеводе, и конфликт исчерпан!

— Но я этого не делала! — возмутилась девчонка. — Почему я должна…

— А кто должен? Я? Мне пойти и открыть Сигу всю правду? Про то, кто его отец, кто его возлюбленная, кто я, в конце концов?

— Господи, как же все запуталось, — пробормотала Тень и нервно поправила очки, постоянно сползающие на переносицу. — Лу, солнышко, это единственный выход. А ты не волнуйся, потом Алиса узнает правду, вы помиритесь и…

Лу покачнулась и осела на кровать. По ее щекам текли слезы. Служанка бросилась к девчонке, обнимая и утешая. Ёжик осторожно присел рядом на корточки с Лу и просительно заглянул ей в лицо, не говоря ни слова.

— Хорошо, дядя, — вымучено кивнула она ему. — Я все сделаю ради тебя. Только не оставляй меня…

— Вот и молодец, девочка, — Тень обеспокоенно приложила ладонь к ее лбу. — Что-то ты мне не нравишься. Совсем ничего не ешь, никак заболела. Опять тошнит?

Опять? Я застыла на полдороге к двери. Время остановилось, а потом разлетелось осколками страшной догадки. Я медленно повернулась к Лу. Только не это, господи Единый… Я отшвырнула от нее Ёжика, так что он удивленно крякнул, вздернула девчонку на ноги и уставилась ей в глаза.

— Ах, тебя опять тошнит? Когда в последний раз была женская кровь? Отвечай!

Зеркало жалобно мявкнуло и разлетелось осколками. Они противно хрустели под ногами, пока я в бешенстве металась по комнате. Тень обнимала Лу и укачивала ее на руках, потерянно лепеча:

— Госпожа, но может быть обойдется… еще ведь неизвестно…

— Что тебе неизвестно, дура? — набросилась я на служанку. — Куда ты вообще смотрела! У нее задержка, тошнит по утрам, вчера в обморок грохнулась! Подождем, пока пузо вырастет? Господи, да вы все сговорились сегодня, что ли? Твари! Ненавижу!

Я вытащила письмо от Дылды и изорвала его в мелкие клочки. Тетушка Хриз вам понянчит племянника, как же! Придурок! В бессильной злости я топтала разбросанные клочья бумаги, но перед глазами все равно стояла самодовольно улыбающаяся княжна, поглаживая огромный живот, а рядом с ней счастливый Антон… Забыть! Выкинуть из головы! Их нет! И меня нет! Пустоцвет! Ненавижу!

— А ты! — обернулась я к Лу. — Ты избавишься от ребенка.

— Да вы что, госпожа! — ужаснулась Тень. — Как можно!

— Как? Я тебе расскажу, как! Срок — месяц с небольшим, значит, обойдемся малой кровью. Сегодня же достану настойку спорыньи, чтобы вызвать выкидыш.

— Нельзя убивать дите невинное!..

— Заткнись! Какое невинное? От того ублюдка, который и не человек вовсе, быть может? Зачатого в насилии выродка ты собралась спасать? А уж во что он мог превратиться в ее чреве после купания в колдовском эликсире я даже думать не хочу!

— В каком еще колдовском эликсире? — нахмурился Ёжик, загораживая от меня Лу, которая беззвучно рыдала на кровати, подобрав ноги и затыкая рот одеялом.

— В каком? Да в том самом, который твои колени излечил! Или ты поверил в эту сказочку про чудотворную реликвию святой?

— Госпожа! — неожиданно твердо возразила служанка, вставая рядом с воякой плечом к плечу. — Чудо новой жизни — это милость Единого, божий дар, неподвластный ни человеку, ни колдуну, ни демону. Искупление тех ужасов, которые случились… Ребенок ни в чем не виноват. Нельзя его убивать.

— Можно и нужно! Ты посмотри на меня, внимательно посмотри! — я стукнула себя кулаком в грудь, брызжа слюной. — Вот что получается, если вовремя не удавить в утробе чудовище! Если бы моя мать не была овцой дрожащей, если бы задушила проклятое