Княжество Акарам,
вторая неделя просинца 69-й год
Давно доказано, что слова и мысли оказывают воздействие на реальность. Разговор о том, что следовало повременить с беременностью, остался в прошлом, однако замок услышал, а вместе с ним и Акарам.
За окном бушевал ветер, закрыв лик яснооких звезд, в кабинете мирно горели осветительные шары. Ян разбирал письма, его супруга листала сборник законов.
— Слышишь? — вдруг спросил князь.
— Нет, ничего, — отозвалась жена, откладывая книгу.
— Идем, родная, — пригласил владыка темных пустошей, счастливо улыбнувшись.
Алисе было жутко любопытно, однако она чувствовала: спрашивать бесполезно, не скажет. К счастью, всего через мгновение колдовская тропа вывела в подземные пещеры. Обычно, они встречали темнотой и тишиной, но сейчас пространство наполняли переливы дивной мелодии. Музыка манила, звала за собой… Разум искал объяснение происходящему, а сердце наполнилось ожиданием чуда.
Государь подбросил в воздух светящийся шарик и повел супругу по широкой тропинке, вьющейся между россыпью камней. В дальней пещере бил крохотный родничок. Его хотелось обнять и защитить от всего мира.
— Живая вода, — шепотом произнес Ян. — Легенды читала?
— Да, но ключи засохли, — выдохнула молодая женщина.
— И родились вновь.
Правитель Акарама бережно коснулся ладонью мокрого камня, устилающего чашу родника.
— Мы будем тебя хранить. Спасибо.
Мелодия ответила веселым перезвоном. "Храните, не допускайте скверны, иначе я исчезну вновь". Воскрешать мертвых ключевая вода могла лишь в сказках, но спасение неизлечимо больных было в ее силах. Что уж говорить об улучшении состояния женщины, ожидающей ребенка?
Княжество Акарам,
третья неделя просинца 69-й год
Княгиню разбудил солнечный лучик. Он беззастенчиво заглянул в окно, пробежался по кровати, исследовал облако медных волос и коснулся ресниц. Алиса отодвинулась в сторону, а солнце, упрямо игнорируя ее высокий статус, продолжило заглядывать прямо в глаза. Хозяйка темных пустошей проснулась, приподнялась на локтях и застыла в немом восхищении.
Спальня была заставлена цветочными горшками. Круглыми, овальными, квадратными… Она утопала в тюльпанах: алых, фиолетовых, розовых, белых и желтых. На улице громоздились сугробы, а в замок пришла весна с яркими красками и едва уловимым, нежным, свежим ароматом. Тем особенным, что бывает только раз в году, когда тают снега и первые зеленые росточки заявляют свое право на жизнь.
— Ян… — прошептала молодая женщина.
Князь стоял на пороге и улыбался.
— С юбилеем, любимая.
Полгода их удивительному союзу, полгода малышам. Алиса торопливо смахнула слезы, сердце трепетало в груди, хотелось обнять весь мир и…
— Там еще коробочка, — подсказал муж.
Шкатулку, лежащую рядом с подушкой, княгиня попросту не заметила, хоть та была отнюдь не маленькой.
— Это так дорого… — растерянно сказала она совсем не то, что следовало.
В коробочке хранились… цветы. Из жемчуга и бриллиантов, собранные в изящное колье.
— Скажу тебе по секрету, я далеко не беден, — рассмеялся владыка Акарама, лавируя между тюльпанами. — А еще из древнего рода, обучен ведьмачьему ремеслу и…
"…спокойно могу дарить жене всякие безделушки", — хотел он сказать, но не успел.
— Лучший из всех мужчин во Вселенной, — глядя в глаза супруга, произнесла Алиса. — Я восхищаюсь тобой. Как ты можешь не давать спуску нежити и быть настолько бережным, нежным со мной?
— Ты же не нежить, — ответил Ян. — Ты мое дыхание. Мое солнышко.
"Отец, благодарю. Вы научили не только править, вы научили любить".
— Спасибо за это утро, — выдохнула Алиса.
Их губы встретились, а разум потерялся в вихре эмоций, в шальном водовороте, уносящем прочь от земли куда-то далеко-далеко… К небу и звездам.
ГЛАВА 8
Княжество Акарам,
вторая неделя лютня 69-й год
От Изарина веяло холодом и энтузиазмом. В черных волосах таяли снежинки. Головные уборы ведьмак упрямо не признавал, легкомысленно отмахиваясь от Мишиных лекций о простудах и прочих "радостях". Впрочем, все перечисленное Рину действительно не грозило.
Небрежно примостив дубленку на вешалку, Изарин велел другу:
— Собирайся, хочу тебе кое-что показать.
— Что именно? — тут же поинтересовался финансист, не испытывая особого желания выбираться на улицу. За окном потрескивал морозец, а ветер трудолюбиво наметал сугробы. Не самое приятное время для прогулок.
— Тебе понравится, — на это смелое заявление Михаил лишь хмыкнул. Гость вздохнул, изображая обиду, но надолго его не хватило. — Правда понравится. Но если не хочешь посмотреть на духов зимы… — заметив, как блеснули глаза Соколова, юноша добавил: — Одевайся теплее. Там будет очень холодно. И поторопись.
Финансист кивнул и зарылся в сундук с зимними вещами. Ло лениво следил за сборами, пока не понял: его хотят оставить одного. Виверн мгновенно снялся с насиженного места.
— Нет-нет, сегодня мы без тебя, — уведомил ведьмак.
Ло насупился и подцепил лапой свой кожух. Одежка получилась роскошная. Мастерица на славу потрудилась, выполняя необычный заказ.
— Это не поможет. Там будет очень холодно. Снег, ветер, вьюга…
По мере перечисления энтузиазм малыша таял. Для закрепления эффекта Рин на несколько секунд приоткрыл дверь, впуская в дом вихрь мелких, колючих снежинок. Ло обиженно попятился и заблокировал выход из комнаты. Миша попробовал подвинуть подопечного, но не тут-то было. Виверн уперся, не понимая, почему на него сердятся. Он ведь хочет как лучше.
— Воспитанный и послушный, да? — не удержался Изарин. — И живет исключительно в отдельных покоях.
Соколов показал другу кулак, что-то тихо сказал экзотическому домашнему питомцу. Ло опустил взъерошенные чешуйки и нехотя посторонился.
— Воспитанный и послушный, — невинно улыбнулся финансист, натягивая сапоги. За ними наступил черед шапки, дубленки и перчаток.
— Если это ты о себе, то да. Правда, с огромной натяжкой.
Этот выпад Миша проигнорировал. Иногда молчание — самое верное решение.
Изучив наряд друга, Рин не нашел к чему придраться и сам облачился в верхнюю одежду.
— Дай мне руку.
Соколов, не ожидая подвоха, протянул ладонь. На запястье тут же оказался застегнут наручник. Второй сковывал руку ведьмака. Финансист изучил новое "украшение". Цепь тонкая, но добротная: ни магия, ни кусачки не возьмут.
— Это что? — вопрос прозвучал изумительно спокойно.
— Наручники для перевозки особо опасных преступников, — радостно объявил Изарин. — Еле выпросил: очень ценная вещь. Под расписку выдали, — ведьмак явно гордился проделанной работой.
— Боюсь даже уточнять, зачем они, — вздохнул Михаил.
— Чтобы мы не потерялись. Все же идти иными тропами, да и там условия того, не очень.
Насчет грядущего путешествия у Соколова возникли вполне обоснованные опасения, но любопытство победило.
Колдовская дорога украсила обочины роскошными сугробами. Металл холодил кожу. Соколов подсунул под наручник рукав свитера, артефакт воспринял произведенные манипуляции с удивительным равнодушием.
— А они точно рабочие? — зачем-то спросил Миша.
— Потеряться не дадут. Гарантирую, — заверил Изарин, — а остальные свойства нам не нужны.
— Даже боюсь спрашивать, что поломалось.
— Не спрашивай, — хмыкнул ведьмак и порадовал: — Мы почти на месте.
На огромном заснеженном поле горели сотни синих костров. Огонь зарождался в сантиметрах пятнадцати от земли и тянулся ввысь. Снег падал лапатыми хлопьями, не гася, а добавляя яркости волшебному пламени. Поле напоминало океан, застывший во время шторма: вот огромный
