— Княжества помогут или погубят. Не слишком ли рано? Он может сорваться, искушения большого города убивают мечты.
— Знаю, но потом может быть поздно.
Алиса едва слышно вздохнула. Нежить не выполняет обещания. Будет ли этот случай исключением?
* * *Изарин, чувствуя вину за свое невежество, едва не стоившее другу рассудка, занимался с Мишей намного больше изначально запланированного времени. Они оба помнили об упомянутых князем двух годах, но иногда во взгляде финансиста мелькала тоска. Соколов вертел в руках артефакты, поразившие его прежде красотой плетений, но видел лишь внешнюю оболочку: неограненный полудрагоценный камень, небрежно нанесенные руны… Хотелось с силой отбросить амулет, вымещая разочарование, но Михаил упрямо закусывал губу, возвращал имущество ведьмака на прежнее место и с головой погружался в работу. Цифры обладали для финансиста своей особой магией, навевающей на Изарина сон. Длинные ряды непонятных для ведьмака расчетов помогали Соколову жить в мире, из которого исчезли краски. Никогда прежде Миша не чувствовал себя обделенным или неполноценным. Он старательно задавливал в себе ростки этого отвратительного ощущения. Получалось с переменным успехом.
Полеты на грифоне потеряли прежнее очарование, Джейк обижался, но открыто неодобрение не выражал. Он тварь хоть и вредная, но понятливая. После очередного занятия, прошедшего ни шатко ни валко, финансист с напускной бодростью спросил:
— А может, махнем за город, как раньше?
Воспоминания об инциденте с иллюзорным виверном Михаила совершенно не смущали. Пустоши рядом с Радором негативных ассоциаций не вызывали. Изарину бы так.
— Давай махнем, — после короткого раздумья согласился ведьмак.
Может, друга это подбодрит?
Визит всадников Ло едва не проспал самым постыдным образом. Солнышко светило особенно ласково, подарив возможность согреться и отдохнуть. Вовремя проснулся виверн не иначе как чудом. Догнать грифонов удалось на полпути к городу. Малыш не придумал ничего лучше, чем просто перегородить дорогу. Неизвестно чем бы это закончилось, но с нежитью у Миши были особые отношения. Финансист пошел на снижение, вынудив ведьмака повторить его маневр.
Некоторое время человек и виверн просто смотрели друг на друга. Потом Ло стал подбираться ближе, медленно сокращая расстояние. Изарин, наблюдая за нежитью, поморщился, а Соколов сам шагнул вперед. Осторожно протянул ладонь, коснулся морды твари, почесал. Малыш полуприкрыл веки. Хорошо…
— Он скучает и мерзнет, — произнес Миша, прислушавшись к своим ощущениям.
— В это время виверны должны спать.
Ло бросил на ведьмака сердитый взгляд.
— А то я не знаю, — хмыкнул друг. — Что предлагаешь?
— Вернуться в Радор.
Прогнозируемый, но неправильный ответ.
— Как ему помочь?
Изарин честно задумался.
— Я ничего не могу сделать. Видимо, это какой-то сбой. На Севере так бывает с медведями.
— А кто может?
— Князь, — ведьмак озвучил прописную истину и насторожился: — Ты же не думаешь?
Финансист неопределенно пожал плечами.
— Малыш, я тебя завтра навещу, не грусти, — пообещал Соколов, искренне желая, чтобы виверн понял значение его слов.
Ло понял. Нет, он не знал, что такое загадочное "завтра", но зато удостоверился: скоро будет новая встреча. А ждать он уже давно научился. В череду холодных, одиноких дней вернулся смысл.
Княжество Тарин,
четвертая неделя желтня 69-й год
С рассветом Мэйнард, на время укротивший собственную натуру, покинул трактир. В карманах демона появилось несколько монет, угодивших в чехол для гитары. Остальной заработок музыкант собирать не стал, не видя в разноцветных кругляшах особой ценности. Деньги — человеческая выдумка, инкуб привык просто брать то, что ему понравится, не задумываясь о необходимости расчета.
В нескольких метрах от трактира гостя встретило стадо свиней. Наглые животные не испытывали перед демоном ни малейшего пиетета. Они деловито разрывали тротуар, не собираясь отрываться от сего увлекательного занятия, чтобы уступить дорогу двуногому пришельцу.
Едва инкуб выбрался "на волю", как буквально в локте от чехла с гитарой выплеснулось содержимое помойного ведра. Подданный Акарама справедливо возмутился, в ответ со второго этажа его обложили словесными конструкциями, которые приличной женщине знать не положено. Тетка трясла пустым ведром и довольно скалилась. Свиньи дружно подтянулись к добыче…
Если бы не наглые хрюкающие твари, он бы пошел дальше, а так одним прыжком взлетел на подоконник — учить гражданку санитарным нормам. Что удивительно, хозяйка акробатическим трюком не прониклась. Сначала тетка попыталась приласкать незваного гостя топором для разделки мяса, потом подействовало природное очарование, и Мэйнард едва не лишился одежды. Рубашку со своей жертвы матрона начала стягивать, не выпуская оружия из рук. Демон благоразумно решил не связываться и спасся бегством. За поворотом инкуб чудом разминулся с дождем из очистков и гнилых яблок. Молоденькая красотка зачем-то крикнула: "Осторожнее" — и скрылась в недрах дома. Вскоре она показалась с новой тарой, а Мэйнард поспешил перебраться на крышу. Самое безопасное место.
Правда, так решил не только подданный Акарама. Облезлая кошка громко и противно жаловалась на судьбу, внимательно следя за существом, вторгшимся в ее владения. Демон достал из сумки "Экономикс" и горестно вздохнул (вышло очень по-человечески). План поисков нужного для князя специалиста с треском провалился. И не удивительно, ведь плана как такового и не было. Безответственный инкуб думал: в городе все сложится само собой. Ан нет.
Внизу копошились свиньи, квохкали куры и переругивались прохожие. Мэйнард сомневался, что люди, проживающие в подобных условиях, умеют читать и знают такие умные слова, как спрос и предложение.
Княжество Акарам,
первая неделя листопада* 69-й год
*ноября
Перед днем Капустяны или Хранительницы Очага Адель охватило несвойственное ей прежде оживление. Выносились перины и ковры, подвергаясь нещадному выбиванию, сушилась на бельевых веревках стирка, а дом наполнил хаос, что присутствует только при генеральной уборке.
Лишь один раз после смерти матери Адель принимала полноценное участие в празднике. Больше она не приглашала старшую хозяйку. Имела право, но сам дух Капустяны терялся. В день Хранительницы Очага молодые хозяюшки звали в дом почтенных матрон. Под опытным руководством пекли пироги и закладывали в бочки капусту на зиму, слушали жизненные советы.
— Ты кого-то ждешь? — аккуратно поинтересовался Александр.
— Алису, — радостно ответила дочь.
— Княгиню… — отец тяжело вздохнул. — Я ведь тебе говорил.
— Не докучать, не мешать, под ногами не крутиться. Но как к этому всему относится праздник?
— Пойми, Алиса — мать наследника…
— И она будет рада прийти. Она любит праздники, я знаю. И готовить любит.
Офицер печально посмотрел на дочь, прикинул в уме, чем может закончиться разговор, и решил отложить воспитательную беседу. Вот пройдет праздник — тогда и… Впрочем, кое о чем можно упомянуть и сейчас.
— Ты поставила княгиню в неудобное положение, выпрашивая дорогие подарки.
— Подарки? — об этой части ритуала юная грифоновладелица благополучно забыла.
Чем богаче и выше достаток приглашенного, тем ценнее дар он преподносил. Конечно, можно и отказать, но общество подобное поведение не одобряло. Считалось, что
