Мы с Сидни направляемся к главному залу, чтобы узнать, не в курсе ли кто-то, что так расстроило смотрителя. С удивлением я замечаю, что там тесно: столпился чуть ли не весь класс. Перешептываются, прикрывая рты руками. Что-то явно случилось.
Вместе с Сидни я подхожу к Иде Уэлч. Она никогда не ходит на пробежки («Хорошая наследственность», – говорит она). Она сидит в огромном кресле поодаль от других со скучающим видом и пилочкой подравнивает ногти.
– Привет, – окликаю я ее. – Что случилось?
– Пришел мистер Вольфи, и он явно чем-то недоволен, – говорит она. – Думаю, доктор Грогер приказал шерифу доставить его сюда. – Она перестает подравнивать ногти. – Его и сама знаешь кого.
– «Сама знаешь кого»? – спрашивает Сидни.
Ида улыбается.
– Уинстона Уикса, – поясняет она, словно это и так должно быть для нас очевидно. – Он пришел сюда еще до мистера Вольфи и потребовал разговора с мистером Петровым о каком-то срочном деле. Ида понижает голос, тщательно подбирая слова.
– Он не хотел уходить, пока директор с ним не переговорит. Аннализе пришлось сходить за директором и его женой в их дом на территории академии.
Я открываю рот от удивления. Что здесь делает мистер Уикс? Он никогда раньше не приходил в академию вот так – только в дни открытых дверей. На мгновение я задумываюсь, не спрашивал ли он обо мне, но, если бы спрашивал, Ида бы тут же мне сообщила.
Ида снова принимается приводить в порядок ногти.
– Девушки были поражены появлением инвестора, особенно Аннализа. Они принесли ему еду и напитки, пытаясь очаровать его, пока он ждал директора. Разумеется, он сказал им, что они очень милые. А потом появился мистер Петров, и они удалились для разговора.
– А что насчет мистера Вольфи? – спрашиваю я.
– Думаю, мистер Вольфи пришел из-за Ребекки. Он же их семейный юрист, верно? Хотя когда полицейская машина подъехала и высадила его у парадной двери, он был явно вне себя, – рассказывает Ида, театрально изображая ярость. – Он ворвался в здание, растолкал нас и устремился к кабинету доктора Грогера. Одна ученица подслушала, что есть какая-то проблема с Ребеккой… с ее аттестатом. – Ида опускает глаза. Разговор перестал быть веселым. Кажется, будто в зале стало нечем дышать.
Все девушки должны получить аттестат, чтобы окончить школу. Если у Ребекки какие-то проблемы, ее могут оставить еще на год или выгнать.
Но в этом не будет ее вины. Мистер Вольфи манипулировал ею. Антон пообещал, что она пройдет терапию контроля побуждений. Он не упоминал, что ее могут просто вышвырнуть из школы.
Я смотрю на лестницу, ведущую к кабинету доктора Грогера, и встревоженно предполагаю, что мистер Вольфи явился, чтобы обвинить Ребекку во лжи. Что, если они займут сторону мистера Вольфи? Я могу подтвердить слова Ребекки.
– Мне нужно поговорить с доктором Грогером.
Резко повернувшись, я направляюсь к его кабинету. Сидни едва поспевает за мной.
– Погоди, – спрашивает она. – Разве Ребекка не с Антоном?
– Верно, – отвечаю я, – но Ида сказала, что мистер Вольфи пошел к доктору, и я хочу знать почему. Ему это с рук не сойдет, – тихо добавляю я.
– Мена, что происходит? – спрашивает Сидни, шагая рядом со мной. – Почему об аттестате Ребекки заговорили так рано? И что за проблемы могут у нее возникнуть?
– Понятия не имею, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности.
Сидни продолжает говорить что-то еще, мы поворачиваем за угол коридора, приближаясь к кабинету доктора Грогера. Она не помнит, что случилось между Ребеккой и мистером Вольфи, так что я не уверена, стоит ли мне ей снова об этом рассказывать, учитывая, как она отреагировала на стихотворение.
Как только мы подходим к двери, из-за нее доносятся взволнованные мужские голоса.
Сидни тянет меня за руку, и мы встаем сбоку от двери, так, чтобы доктор Грогер не увидел наши силуэты сквозь стекло. Она наклоняется и принимается завязывать и развязывать шнурки, чтобы обеспечить нам прикрытие на случай, если нас застанут за подслушиванием.
– Гарольд, она лишь помеха, – доносится из кабинета громкий голос мистера Вольфи.
Я осознаю, что до сих пор не слышала, чтобы кто-нибудь называл доктора Грогера по имени, и мне внезапно кажется странным, что теперь мне известна о нем такая личная подробность.
– Вы знаете меня много лет, – продолжает юрист. – Мне нужно, чтобы вы с этим разобрались.
– И что мне сказать ее родителям? – холодно спрашивает доктор. – Они вложили средства в ее обучение. Вы вели себя неподобающе.
– Она лжет.
Доктор смеется. Надеюсь, мистеру Вольфи не удастся его обмануть.
– Думаю, мы оба понимаем, что это не так, – возражает доктор Грогер. – Я осмотрел девочку. То, что вы совершили, приравнивается к краже.
Юрист снова пытается возразить, но доктор перебивает его.
– Вы правы, – говорит Грогер. – Карлайл, мы давно друг друга знаем. Так что я скажу вам прямо: уходите и не возвращайтесь. В вас нет необходимости, поскольку вы не являетесь законным опекуном девушки. Ваш контракт с ее семьей также прекращен с настоящего момента, согласно моей рекомендации. Записи об этом останутся закрытыми, – продолжает он, – чтобы защитить наши инвестиции. Но если мы узнаем, что вы снова общаетесь с ней или с кем-то еще из наших девушек, мы доложим ее семье о вас, а также о данных ее осмотра. Мистер Вольфи, вы понимаете? Вы осознаете последствия?
Повисает долгое молчание, а потом мистер Вольфи отвечает:
– Да.
– Хорошо, – соглашается доктор Грогер. – С настоящего момента вам запрещено входить на территорию академии. Немедленно убирайтесь.
Мое сердце готово воспарить к небесам от радости. Мистер Вольфи вел себя неподобающе, и теперь ему запрещено здесь появляться. Ребекке никогда не придется снова общаться с ним.
Мы всегда знали, что в мире есть ужасные люди, а теперь один из них подобрался к нам близко. Академия всегда обещала, что защитит нас. Кажется, они именно это и имели в виду. Может, я сделала о них поспешные выводы.
Изнутри на дверь падает тень, и Сидни тянет меня вперед. Мы бежим по коридору и заворачиваем за угол, и только тогда Сидни шумно выдыхает.
– Я все правильно поняла? – с отвращением спрашивает она. – Пожалуйста, скажи мне, что это не так.
– Все так, – шепчу я. – Но доктор Грогер защищает ее. Больше не важно, что скажет мистер Вольфи. Ребекка в полной безопасности, – говорю я, ощущая искорку надежды.
Поступок доктора успокоил меня.
– У меня в голове не укладывается вся эта история с Ребеккой и мистером Вольфи, – произносит Сидни.
Она качает головой, но не развивает тему. Я не упоминаю, что раньше она уже знала обо всем этом, потому что не хочу запутать ее. По крайней мере, пока я не уговорю ее отказаться от витаминов – иначе какой смысл?
