Леди Вейр сложила руки домиком, задумчиво глядя на меня.
– Элизабет, не буду врать. У нас с вами сложная ситуация. Насколько поняла, вы не желаете терять год, и с вашими успехами я вижу в вас потенциал для дальнейшего обучения. Если хотите сдать экзамены, нужно заплатить за проживание на это время. Пропущенные, так и быть, можете сдать преподавателям индивидуально осенью, во время вступительного отбора.
– О какой сумме речь?
Леди Вейр назвала, и это были почти все мои наличные деньги.
– Хорошо, я заплачу.
– Но заплатить за следующие годы обучения вам нечем? – проницательно заметила она.
– Я могу рассчитывать на стипендию?
– Это вас не спасет.
– Почему?
– При дотации от школы ваши родители имеют право забрать вас. А вот если вы оплатите обучение и будет заключен договор, то вы получите защиту школы. И никто не будет иметь право насильно забрать вас отсюда.
У меня потемнело в глазах, но я держала спину ровно и как можно спокойнее уточнила:
– О какой сумме в год идет речь?
Только гордость позволила мне выдержать и этот удар.
– Выпейте воды.
Леди Вейр встала и налила мне в стакан из графина. Садиться обратно не стала, прислонившись бедром к столу.
– Значит так, на время летних каникул могу устроить вас помогать в оранжерее. Зарплаты не будет, но проживание и питание за счет школы. Также сможете пользоваться библиотекой и тренировочными залами.
Я с надеждой взглянула на нее, но больше обрадовать меня ректору было нечем.
– Если выйдете в город и вас там найдут родители, потребовать вашего возвращения я не смогу. Если до конца лета не найдете денег на обучение, нам тоже придется распрощаться. Мой вам совет, пишите родственникам. Бабушкам, тетушкам, двоюродным тетушкам. Возможно, кто-то откликнется и решит помочь с обучением.
– А почему только женщинам?
– Сомневаюсь, что мужчин вам удастся разжалобить. Мало кто одобрит ваш побег и неподчинение отцу.
Я опустила голову, пряча взгляд.
– Выше нос, Килей! Вы еще не проиграли. Заплатите в канцелярии и идите устраивайтесь. Расписание экзаменов получите позже.
Как во сне я вышла из кабинета, не веря, что могу остаться.
Глава двадцать седьмая
Мне дали комнату, из которой буквально на днях выехали выпускники Аркано. Общежитие для учеников стояло отдельным корпусом и соединялось переходом с основным. Обычная комната со стандартным набором мебели, разве что растений вокруг гораздо больше. И еще везде огромные камины.
Как я радовалась, что аркановцы уже разъехались кто куда на каникулы. Оставалось не так много учеников, но и они собирались уезжать через пару недель. Никто не обращал на меня внимания, не мешал обживаться.
Первые несколько ночей я проревела в подушку. Эсси тихо сидела рядом и поскуливала. Только понимание, что от моего настроения зависит и ее, заставило меня сцепить зубы и прекратить слезы. Сама выбрала путь.
Я стану магом!
Помогать в оранжерее мне неожиданно понравилось. Она занимала внушительный участок позади корпусов. Огромные и длинные стеклянные теплицы, высотой в три человеческих роста! Работник оранжереи – Саймон Эйкс – вначале достаточно настороженно встретил меня. Но затем проникся моей историей и даже показал пару интересных заклинаний, которые придумал сам. Вот теперь я поняла, почему у нас изучение хольдо каждый день, а иногда и по два раза на дню. Без идеального произношения невозможно правильно выговорить заклинание.
– Нет, ты вслушайся в произношение, – говорил Саймон. – Нимонеус, а не неймонеус. Давай, Килей, заставляй мозги работать. Не только же руками цветочки пересаживать.
И я старалась. Это непередаваемое чувство, когда магия легко отзывается на каждое твое движение! Точно все силы, что копились во мне с детства, теперь яростно рвались наружу. Пару раз я просыпалась от дурманящего запаха цветов: это за ночь ухитрялись зацвести все растения в комнате. Так что срочно пришлось осваивать заклинание равновесия. Саймон, на некоторое время ставший для меня кем-то вроде учителя, пояснил, что моя ситуация пусть и редкая, но не слишком удивительная. И теперь главное – научиться контролировать магию.
– В этом и проблема разделения школ, – гудел он, пока мы пересаживали нежные ростки аришонов – цветов, семена которых использовались в многочисленных целебных настойках. Я осторожно рисовала руны, произносила заклинание и следила, как один за другим ростки взмывают в воздух и аккуратно устраиваются в заранее приготовленные ямки. Тут же направляла один из подземных ручейков, чтобы полить их.
– В том, что таких, как я, сразу не замечают?
Саймон кивнул. Его зан – крупный волшан по имени Крей – спал в тени кустов снаружи оранжереи. Только длинный гибкий хвост то и дело постукивал по разогретой земле.
– Мой дед работал садовником, когда школа еще не была разорвана на две части. Тогда ее просто называли Школа Магии. И никого не удивляло, если в семье водников рождались дети с даром огня и наоборот. Магия порой может передаться от самых дальних предков. Мои родители – воздух и вода, а я вот получил дар от деда.
– Это Зарекк виноват в том, что сейчас происходит такое, – тихо проговорила я.
Чуть потеряла концентрацию, и один из ростков упал на землю. Эсси, до этого мирно возившаяся во влажной земле, тут же подскочила к нему и ткнула носом. Росток точно сам по себе вонзился в землю, а Саймон погрозил моему волшану пальцем.
– Ты мне грядки не нарушай, мелочь пузатая. Куда его воткнула, а? Да тут тропинка, его ж затопчут!
– Она хотела помочь! – заступилась я за Эсси, которая поджала хвост и спряталась за меня.
– Они все помочь хотят, – проворчал Саймон. – Учи ее, Килей. Молодые волшаны дурные, энергии много, иногда понаделают такого, что за голову хватаешься. Эх, дай сюда! Нойхо!
Под воздействием заклинания росток вместе с куском тропинки взмыл вверх и плавно опустился в нужное место.
– Видела, как надо? – повернулась я к Эсси.
Та легла на землю и закрыла уши лапами. Я не выдержала и рассмеялась. В эти дни моя зан как никогда поддерживала во мне силу духа.
– Саймон, – вернулась я к разговору, при этом следя, чтобы больше ростки не падали. – А может, школы соединятся обратно? Ну ведь должен кто-то понимать, что это Зарекк когда-то произвел раскол!
– Зарекк? – усмехнулся Саймон. – Не знаю, Килей, не знаю. Может, он лишь подтолкнул к этому. После войны ведь могли понять, осознать, что раскол ничего хорошего не принесет. Но нет, у нас предпочитают помнить ошибки и ковыряться в старых ранах. А заодно наносить новые.
Его темно-карие глаза посмотрели на меня так, что я все поняла. Про новые раны. Ведь мое положение стало таким потому, что мира между магами не существовало. Лишь холодный нейтралитет. Не будь
