Я сжалась, ожидая продолжения, но ректор молчал. И все? В неверии посмотрела на ректора, но тот уже обводил взглядом притихших учеников.

– Запомните, это касается всех. Я не потерплю грубости и неуважения. Вы – будущие маги, и достойные из вас получат гордый статус выпускников Мимамо! Мы желаем объединить вас под сенью этих стен, чтобы вы, выпорхнув на просторы королевства, сохранили в себе дух единства, дружбы и поддержки.

Нас с Абигайл отпустили на место, а ректор еще минут десять говорил речь, но за шумом в ушах я практически ничего не слышала. Поверить не могла, что так легко отделалась. Мне – реферат, а Абигайл – навоз. Есть все же высшая справедливость на свете!

Кап… С тихим шлепком упала следилка леди Грин, превратившись в обычную каплю воды.

Ректор закончил речь и удалился. Лорд Лоу сказал нам зайти к нему и получить расписание отработок, и они с леди Грин ушли.

С их уходом возобновились разговоры, сейчас напоминая растревоженный улей. Я бросила взгляд на Абигайл, но та сидела с побледневшим лицом, кусая губы и явно ничего не видя перед собой. А вот я злорадные взгляды ее так называемых подруг заметила.

– Видишь, а ты боялась! – радостно заметила Хелен.

– Эта противная Бетелл наконец получила по заслугам, – с удовлетворением произнесла Ленора.

– Мне интересно, долго ли ее свита продержится с ней за одним столом, – хмыкнул Эдуард. – Запах навоза въедается, и его трудно убрать.

– Она скорее умрет, чем унизится просьбой о помощи к воздушникам, – поддакнула Ленора.

Но меня трудности Абигайл заботили мало. Сейчас меня не пугал ни архив, ни реферат, готова хоть десять таких написать, лишь бы еще раз увидеть выражение лица мерзавки, когда она услышала про конюшню.

– Я помогу тебе в архиве, – твердо произнесла Хелен, и я взглянула на нее с благодарностью.

– Мы тоже поможем, – вызвались Эдуард с Ленорой.

– Спасибо вам!

Я сглотнула комок в горле, растрогавшись. Все же у меня замечательные друзья!

Три недели спустя

– Апчхи!

– Пчхи… – вторила мне Хелен, скрытая стеллажом.

У нас от пыли уже аллергия развилась. Кажется, в архиве не убирались с тех пор, как случился раскол школ. Местами мы замечали попытки навести хоть какой-то порядок, но они были островками в море царящего здесь хаоса.

Между стеллажами с книгами стояли коробки с личными вещами преподавателей, которые те по тем или иным причинам вынесли из своих кабинетов или комнат.

Нужно было отсортировать книги в одну сторону, артефакты в другую, хлам в третью, а личные вещи, которые уже превратились в ветошь, определить на выброс.

Работа пыльная, скучная и нудная. Эдуард с Ленорой помогали нам первое время, но давящая атмосфера архива сводила на нет все веселье и хорошее настроение, с которым мы пришли сюда впервые. Очень скоро у них нашлись более важные дела, и друзья если и заглядывали к нам, то ненадолго, торопясь сбежать.

Мы не обижались. Сами бы сбежали из этого унылого места с радостью. Оставалось еще неделю продержаться. Как я ни уговаривала Хелен не ходить со мной, она упрямо шла и помогала. Я ей была за это очень благодарна, потому что одной тут было жутко. Магические светильники не разгоняли тьму, а лишь отодвигали, и она копилась в углах, как притаившийся хищник. Любой звук в огромном помещении казался слишком резким и лишним. Мы даже не разговаривали между собой, а если и перебрасывались словами, то едва ли не шепотом.

Зато реферат для лорда Лоу я уже написала и оформила, но не спешила сдавать, чтобы еще чего не задал. С него станется!

И пусть несколько часов в день в архиве казались вечностью, я не роптала. Это было мелочью по сравнению с наказанием Абигайл. Авторитет красавицы сильно упал. Теперь за ее спиной шептались, а вслед неслись смешки. Кто-то даже осмеливался бросать: «Вонючка!» Тихо и исподтишка, но от этого не менее обидно. Поговаривают даже, что она умоляла отца перевести ее в другую школу, но тот пока был непреклонен. Слишком престижна школа в столице, чтобы из нее уходить. Я бы даже пожалела Абигайл, если бы не все ее подлости в прошлом.

– Апчхи! – еще раз чихнула, подтянув к себе очередную коробку и смахнув с нее пыль. Открыв, обнаружила какие-то листы с записями, писчие принадлежности с давно высохшими чернилами, разный хлам, несколько книг. И вот на них я обратила особое внимание.

Пролистав, положила на стеллаж, соответственно разделам. Раз в неделю библиотекарь спускался и смотрел, что мы нашли. Кое-что забирал с собой и вносил в реестр. А ненужное оставлял пылиться на полке. В остальные дни он просто давал нам ключ или забирал его. Время, которое мы проводили в архиве, контролировалось следилкой на входной двери.

Вернулась опять к коробке. Оставалось самое неприятное – просмотреть записи и определить, важное это или нет. Листы вывалились из кожаной папки, завязки которой развязались. Они были частично сшиты между собой и исписаны мелким убористым почерком.

Вытащив всю папку, смахнула с нее пыль и прочитала практически стертое имя владельца. Ранктор. Что-то знакомое. И тут меня осенило – это же основатель Великой Терраллийской школы! Это же его личные записи!

Заинтересованная, я села на одну из закрытых коробок и принялась просматривать написанное, листая страницы.

От усталости уже текст в глазах начал двоиться. Взгляд зацепился за одно знакомое слово – улленару. Где-то я его уже слышала. Напрягла память, и как вспышка – события на ярмарке. Точно! Подслушанный разговор. Неизвестные говорили о нем.

Я стала читать более внимательно, но буквы прыгали перед глазами, то расплываясь, а то вновь обретая резкость. Местами чернила выцвели, или я просто уже настолько устала, что не могла разобрать слова. Что-то о статуе, о шаре. Но при чем тут улленару?

Я оторвалась от чтения, вспоминая, как Адриан говорил о том, что улленару – артефакт, ведущий к Пяти Великим Вратам. Вроде он дает возможность увидеть их. А что такое Пять Великих Врат? Это мертвые порталы, оставшиеся с незапамятных времен, когда правили Ушедшие. Ходят легенды, что если найти Пять Врат, то они укажут путь к Шестым. И тогда откроется путь в иные измерения. Но мне кажется, это скорее выдумка сказителей.

– Хелен! – окликнула подругу, которая возилась неподалеку.

– А? Ой, Лиз, смотри, я чей-то дневник нашла! С цветочками.

– А я вон чего, – помахала парой листов. – Слушай, у тебя зрение еще не того?

– Я чувствую себя кротом, – вздохнула Хелен.

Она отряхнула руки и подошла ко мне ближе, сопровождаемая одним из летающих круглых светильников. Я подвинулась, освобождая место рядом с собой. Ничего, коробка крепкая, а мы худенькие.

– Чего тут?

Я молча сунула ей листы.