Берти держался за локоть друга, и Льюису приходилось выбирать дорогу за двоих, следя за тем, чтобы Берти не споткнулся о корень или камень. В мгновение ока они уже были у входа в лабиринт и нырнули внутрь. Льюис стиснул зубы. Воздух опять сгустился, точно в грозу перед ударом молнии. Только бы добраться до каменной скамейки…
Они пробегали поворот за поворотом – теперь Берти был впереди. Что-то закопошилось в изгороди позади них – может, просто птица, но друзья припустили еще быстрее.
– Сюда, – выдохнул Берти. Вот она, скамейка!
Берти бросился на землю и полез под скамью. Через полсекунды Льюис тоже протиснулся в проем. Задыхаясь, они повалились на землю и прислушались, нет ли погони. Где-то чирикнула птица, ветер шумел листвой, но больше ничего…
– Думаю, тут безопасно, – выговорил Льюис, отдышавшись. – Здесь эта тварь нас не достанет.
– За дело, – сказал Берти. – Надо спасать маму.
Подтянувшись на руках, Льюис забрался на бетонную крышку гробницы. С прошлого раза кое-что изменилось: на крышке лежали несколько веточек, и черный жук куда-то полз по своим делам. Раньше в тайнике не было никаких признаков жизни, даже опавшие листья сюда не попадали, но когда злой дух вырвался на свободу, в сердце лабиринта все вернулось на круги своя. Льюис приладил к крышке стамеску и ударил по ней молотком. Раздался металлический звон: «Бам! Бам! Бам!», похожий на музыку Верди, которая часто звучит в мультфильмах. Бетон начал крошиться, и мальчику пришло в голову, что если маленький кусочек попадет ему в глаз, то он может ослепнуть, поэтому Льюис прищурился и отвернулся.
Еще удар, и еще – и вдруг стамеска провалилась на несколько сантиметров под бетонный купол.
– Получилось! – воскликнул Льюис. – Дай-ка мне ломик.
Он просунул загнутый конец ломика в пробитое отверстие, и они с Берти что было сил потянули вниз другой конец. Хрясь! Большой кусок купола отвалился. Обратная его сторона оказалась из зеленоватого металла. Наверное, Мартин просто взял медную миску, перевернул ее и покрыл сверху тонким слоем бетона. За столько лет медь из-за коррозии стала хрупкой, и купол легко сломался – в нем образовалась дыра шириной с ладонь. Льюис взял молоток и продолжил разбивать купол, откалывая большие куски бетона. Очень скоро он смог просунуть внутрь руку и вытащил деревянную шкатулку размером чуть больше коробки для сигар. Петли и замок на крышке шкатулки были сделаны из сильно потемневшей бронзы.
– Некогда искать ключ, – сказал Льюис. Он просунул стамеску под крышку и нажал – старые петли со скрипом поддались, и шкатулка развалилась у него в руках.
– Ну что? – взволнованно спросил Берти. – Есть там амулет?
– Есть, – ответил Льюис. – И не только амулет.
Он держал в руке удивительно тяжелый предмет. Вокруг него была обвита золотая цепочка, а к ней прицеплена запечатанная трубочка из зеленого стекла длиной с его указательный палец. Стекло было мутное, покрытое мелкими трещинками, но внутри трубочки Льюис разглядел что-то металлическое, темное и острое. Мальчик размотал цепочку, и трубочка повисла на ней.
– Наверное, это амулет Константина, – сказал он. – Но тут еще кое-что есть.
– Что? – почти взвизгнул Берти от нетерпения.
Льюис посмотрел на предмет, который держал в руке. Это был обруч из чистого золота в дюйм шириной, а над ним выгибалась изящными арками тончайшая золотая паутинка. Среди драгоценных нитей сверкали изумруды, рубины и крупный жемчуг.
– Точно не знаю, – тихо сказал Льюис, – но… Берти, я думаю, это корона Карла I.
Глава тринадцатая
Увы, у друзей не было времени любоваться короной.
– Как думаешь, что теперь делать? – спросил Льюис. – Вернемся в дом или пойдем к дороге?
Берти помолчал несколько минут и наконец произнес:
– Прости меня, Льюис. Знаю, что надо бежать за помощью, но моя мама осталась в доме. Я не могу ее бросить. Я возвращаюсь. – Нижняя губа мальчика задрожала, и Берти несколько раз шмыгнул носом. – Может… может, нам лучше разделиться. Тогда чудовище сможет погнаться только за кем-то одним.
Когда Берти произнес это вслух, идея показалась Льюису очень заманчивой. Незримый слуга дважды преследовал их почти до самого дома. Прямо как сторожевой пес, подумал Льюис. Может, у дороги его сила иссякнет, и если успеть до нее добежать, то можно спастись. Но как же Берти? Льюис все время себя накручивал, но мысль о том, что его друг в беде, прибавила ему решимости.
– Нет уж, – сердито сказал мальчик. – Пойдем вместе. Даже профессор Мориарти не мог разлучить Холмса и Ватсона, а он был пострашнее, чем этот невидимый кто-то-там! – выпалил он, стараясь не показывать свой страх.
– Ладно, – с явным облегчением ответил Берти. – Вернемся домой. Я выведу нас из лабиринта, а потом со всех ног побежим вверх по холму!
– А когда добежим… – Что тогда делать? Залезть в окно по импровизированной веревке? А толку? Им нужна штаб-квартира, какое-то безопасное место. Сарай с инструментами не годится – если кто-то подойдет к двери, они окажутся в ловушке, потому что у сарая всего один выход. Но в доме, пожалуй, найдется подходящая комната.
– Ладно, – сказал Льюис, – как только доберемся до дома, сразу же пойдем в кабинет Мартина и разработаем план по использованию амулета. Может, там найдется книга заклинаний, которая нам поможет. Или… глупо, конечно, на это рассчитывать, но вдруг дух самого Мартина явится и защитит нас?
– Как скажешь, – согласился Берти. – Только бы не бросать маму!
У Льюиса пересохло во рту.
– Ну что ж, приступим. Больше нет смысла тут сидеть.
Берти опять первым полез под каменную скамью. Друзья быстро проделали обратный путь по лабиринту – Берти держался за стену, указывая дорогу. Амулет висел у Льюиса на шее, а в руках была королевская корона, и он без конца перебирал в голове ужасы, которые могут случиться. Что, если лабиринт вдруг оживет? Что, если ветки схватят Берти за руку и затащат внутрь? «Хватит! – одернул он себя. – В этом твоя проблема – воображаешь заранее всякие катастрофы».
– Пришли, – сказал Берти, остановившись у входа в лабиринт. – Все чисто?
Льюис заглянул через плечо друга и посмотрел вверх по склону холма.
– Вроде бы да. Вперед!
И мальчики бросились бежать. За спиной сразу же раздался глухой рык, и звучал он как-то живее, чем раньше. Берти заскулил, а Льюис крикнул:
