А тут она меня удивила. Выглядела напуганной. До этого же вела себя так, словно ей море по колено. Оказывается напускное. Бравада. Но зачем? Зачемпрятать эмоции и делать вид, что страха нет? Играть какие-то роли. Так и проходит жизнь, когда мы вместо того, что хотим, деалем, что надо.

Я коснулс ее лица, убирая прядь спутавшихся волос. А в глазах все тот же страх.

— Надо будет тебя расчесать, — сказал я. — Выглядишь так, словно головой пол подметала.

— Что с ними?

— Не знаю. А тебя это так волнует? — спросил я.

— Нет.

— Тогда обойдемся без вопросов,— ответил я.

Не знаю, что тогда изменилось. Вроде все было также, единственное, что теперь я таскался по улицам города не один, а с подругой. Она мне была ненужна. От нее было больше шума и хлопот, но я продолжал её таскать, потому что понимал, что если её прогнать, то она пропадет на улице. Почему-то я не учитывал, что она какое-то время спокойно жила без меня и не пропала. Забавно это. Забавно.

Мне удалось отжать комнату в одном здании. Там не было отопления и воды, но можно было спать вдвоем и не на полу, а на старом матрасе. Так себе романтика, но это было лучше из того, что было мне доступно.

Постепенно приближалось открытие бара, которое должно было стать грандиозным местным событием. Так как я участвовал в его создании и вложил туда много сил, то мне полагалась хорошая такая скидка на ближайшие лет пять. Я платил только себестоимость алкоголя, которое там предлагали. Наценку бар с меня не брал. Во время открытия я собирался напиться так, чтоб ноги не держали. Отключиться от всех проблем и этого дурного мира.

— Может вместо того, чтоб расчесывать твои патлы проще их подстричь? — спросил я, когда уже битый час пытался распутать волосы звероморфочке.

— Вот ещё. Единственная моя гордость — это волосы, а ты хочешь её у меня отнять.

—Не понимаю я этой привязки гордости к каким-то частям тела. Кто невинность бережет, кто волосы, — проворчал я.

— Так проще научиться что-то ценить.

— В смысле?

— Вначале учишься ценить и беречь с детства себя, а потом понимаешь, что нужно так же относится к близким.

— Бред. Если я буду делать культ из своей бороды, то вряд ли это научит меня относится с уважением, например, к тебе. Борода будет важнее.

— А! Вот почему, ты её культивируешь!

— Чего я делаю? — Я рассмеялся. Её ляпы в разговоре и неграмотность меня порой вводили в ступор, но чаще смешили. Она же это довольно быстро поняла и перестала совсем следить за языком. Похоже веселить ей меня нравилось.

— С бородой носишься, — ответила она. — Если тебе не нравится возитьсяс моими волосами, то зачем ты их расчесываешь?

— Потому что если этим не займусь я, то ты превратишься в лохматый стог. Неряха еще каких свет не видел.

— А зачем наряжаться, если я и так страшная? Меня мамка еле замуж сбагрила. Ещё и приплатила немного, чтоб муж меня с собой взял. Ни рожи, ни ума, ни силы. Я знаю свое место и на многое не претендую. Вот если бы я была красивой или хотя бы умной… — она мечтательно вздохнула.

— Дура как и есть. Может тебя твои и не считают красавицей, но это не мешает стать симпатичной. Я уже не говорю сделать что-то с волосами. Ты их хотя бы расчеши!

— Ты со мной спишь независимо от того чесала я патлы или оставила такими, — ответила она.

— Верно, но мне нравятся опрятные женщины, — ответил я, заканчивая с её волосами. — Будешь опрятной и народ к тебе потянется.

— А мне нужно, чтоб он ко мне тянулся? — спросила она.

— Нужно.

Осталось её только нарядить. Новое платье и дешевый искусственный цветок в волосах. Неплохо. Намного лучше, чем было раньше.

— Вот теперь можно пойти в бар, — сказал я, накидывая кукле шаль на плече.

— Порой мне кажется, что ты ищешь проблем, — сказала она. На губах улыбка, а взгляд настороженный.

— Не бойся. Ничего они мне не сделают.

— Если только пилу не принесут, — ответила она. Вспомнила, как удивилась, когда после очередной драки полезла ко мне и наткнулась на одеревеневшиемышцы.

— Меня просто так не взять.

Я подтолкнул её в спину к выходу. Придал ускорение шлепком по пятой точке, за что получил визг и смешок. Нормально. Весело и со вкусом. Хоть каким-то. Ещё бы отучить её все время пальцы облизывать по поводу и без. Цены бы ей не было.

Звероморфочкаменя порой раздражала. Наивная, глуповатая и неграмотная при этом она вела себя грубовато и нахально, но знала своё место. Я не представлял в каких условиях она жила. Не понимал, как дожила до своих лет. Может виной тому была хитрость и зачатки ума, которые она старательно прятала или умение приспосабливаться под окружающий мир. Иногда мне хотелось её заткнуть выкинуть из жизни, но я с ней возился. Наверноев жизни нужно иметь какого-то зверька, чтоб не чокнуться. Этим зверьком для меня была звероморфочкабез имени, чтоб не нужно было привязываться…

Открытие бара прошло как положено. Нагнали музыкантов. Мужчины, женщины и никаких детей. Алкоголь, овощи и мясо, карты и рулетка, танцы. Шум и смех. Забавно и весело. Я напивался. Звероморфочка сидела рядом и смотрела как веселятся другие. Она хотела и меня потащить в танцевальный зал или к рулетке, но я уже был не в том возрасте, чтоб трясти костями, а денег лишних не было, чтоб доверять их удаче. Вот напиться — это да. Это было можно. Звероморфочка пусть и расстроилась, но вида не подавала. Правильно. Не всё в этом мире может сбыться. Нужно уметь принимать жизнь с её удачами и неудачами.

После рабочего дня было хорошо отдохнуть вот так. Без забот. Алкоголь придавал лёгкость и добавлял дурости в голову. Забавно жизнь поворачивается. Забавно.

Моя подруга начала перемигиваться с каким-то пареньком. Угу. Он ей заинтересовался. Забавно. А девчонка уже начала дурить. Ножку начала ему показывать приподнимая юбку. Развратница. Паренёк же сейчас слюной захлебнется. А перед тем как захлебнется придет мне рожу бить. Пять из шести придёт. Я выпил ещё одну кружку бражки, а он всё никак решится не мог. Ну, можно было придать ему смелости. Почесать морфочку за ушком было слишком интимным жестом. Намного интимнее, чем юбку задирать. Я открыто заявлял, что она моя. Так еще и морфочка чуть не замурчала.

— А мне показалось,