— Арабелла права — это семейное. Горячая голова, — он кивнул на обескураженного Макса. — Твой самоконтроль не выдерживает никакой критики.
— Я знаю, — процедил Макс сквозь стиснутые зубы. — Что я могу с этим сделать?
— Согласиться на должность в Департаменте международного сотрудничества, к примеру, — строго ответил дед, но добавил: — На самом деле, ты адресуешь вопрос не тому человеку. По возвращении спроси совет у своей бабушки.
Подозрительно сузив глаза, Макс пытался понять, не издёвка ли это. Впрочем, дед казался идеально серьёзным. Макса это привело в замешательство — он никогда прежде не слышал, чтобы дед признавал чьё-то превосходство над собой…
— Герр Максимилиан! — отвлёк его от мыслей робкий писк домовика. — Вам письмо!
— Спасибо, — бросил Макс, принимая конверт. Увидев печать, нахмурился и вопросительно взглянул на деда. Барон сделал приглашающий жест, и Макс принялся за чтение.
Дорогой Максимилиан,
Как ты поживаешь? Прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз слышал от тебя.
Мне довелось узнать, что ты сейчас в Москве. Завтра вечером я и компания друзей идём в Большой театр на «Пиковую даму» — есть желание присоединиться? После мы с удовольствием покажем тебе настоящую Москву.
Надеюсь на скорый ответ.
Искренне твой,
Дмитрий Голицын
— Надо же… — пробормотал Макс и тут же спохватился. — Простите. Меня приглашают в театр завтра вечером.
— Кто?
— Молодой герр Голицын, мой одноклассник с русского отделения. Мне нужно идти?
— Отказать внуку министра магии было бы некорректно, — откликнулся дед. Макс с сомнением повертел письмо в руках.
— Если я соглашусь, то пропущу ужин с Кирзиным, — как бы невзначай заметил он.
— Тебе вовсе незачем на нём присутствовать.
Вздохнув, Макс устало потёр переносицу. И с чего он решил, что дед ему доверяет?..
***
Винтерхальтеры отобедали прямо в номере осетриной и разносолами. Во время трапезы ничто не нарушало тишину, кроме треска камина и шороха снега, падающего за окном — дед вдумчиво изучал документы, а Макс сдерживал желание достать телефон. Поэтому он поел весьма быстро и, извинившись, закрылся в своей комнате. Рухнув на кровать, Макс извлёк телефон из нагрудного кармана мантии — тот был переведён в режим «Не беспокоить», который Макс не решался отключать рядом с дедом, — и обнаружил пару десятков непрочтённых сообщений. Большая их часть находилась в чате, который для троицы друзей создал Ганс.
Из последних магловских хохм:
В субботу, тринадцатого января, в результате случайного нажатия на кнопку всем жителям Гавайских островов были разосланы сообщения о приближающейся баллистической ракете. [1]
Маглы — такие маглы! :-\
Ганс, 10:51
Как это связано с починкой спидометра от «Молнии»?
Роберт, 11:13
Никак.
Почему?
Ганс, 11:16
Потому что именно ею ты должен сейчас заниматься.
Не лазаньем по Интернету.
Роберт, 11:32
Роб, не нуди!
В том спидометре работы на пятнадцать минут!..
Ганс, 11:33
Так выдели их!
Роберт, 11:34
Позже.
Я только нашёл интересный канал на YouTube…
Ганс, 11:36
НОЙЕР, КЛЯНУСЬ, Я ВЗОРВУ РОУТЕР!
Роберт, 11:50
И как ты тогда будешь сообщать мне своё недовольство?
В соседнюю-то комнату?
Кричать?
Или ПРИДЁТСЯ ПРИЙТИ?..
Ганс, 11:51
Роб ответил картинкой, которая доходчиво объясняла, кем он считает Ганса. Усмехнувшись под нос, Макс набрал:
Я вообще не понимаю, зачем вам вайфай в мастерской.
Одно отвлечение.
Макс, 14:45
Как зачем?
А гуглить?
Ганс, 14:47
Гавайи? 8-)
Макс, 14:48
Работу. 0:-)
Ганс, 14:48
ИДИ РАБОТАЙ!
Роберт, 14:49
Всё-всё, отключаюсь…
Ганс, 14:50
Минутой позже он прислал Максу личное сообщение.
Баумгартен — зануда.
А после встречи с тобой у него обострение.
Говорит, что надо разгрестись со всем и смотаться куда-нибудь втроём.
Ганс, 14:51
Я только за!
Макс, 14:51
Если я переживу обострение Роба :D
Ганс, 14:52
Макс хмыкнул и открыл сообщение от Алексы.
Очень соскучилась. Встретимся?
Алекса, 13:05
Сердце Макса предательски ухнуло — и тут же забилось в безумном темпе. Откинув волосы с лица, Макс набрал «Да!»… но не отправил. Подумав, стёр и прикусил губу.
Это слишком опасно.
Тебе нельзя покидать дом.
Макс, 14:57
А если я его не покину?
Алекса, 15:01
Я не могу прийти к тебе.
Ты понимаешь.
Макс, 15:02
Не в сам дом.
Встретимся на границе поместья?
Пожалуйста!!!
Алекса, 15:04
— Максимилиан?
— Да? — громко откликнулся Макс, быстро набирая:
Скинь координаты трансгрессии.
Я напишу, если получится.
Макс, 15:05
Он убрал телефон как раз в тот момент, когда на пороге возник дед. Обведя внука оценивающим взглядом, барон произнёс:
— Приведи себя в порядок, и идём. Время наведаться в Министерство.
***
Так сложилось, что Макс никогда прежде не был в Министерстве магии. Даже на родине, в Швейцарии, его не тянуло на посещение величественного здания в сердце магического Берна, где дед в молодости выковал свой разум и характер. И пусть в последние месяцы дед готовил Макса к министерской должности, официальной встречи и обсуждения с главой Департамента пока не велось. Разглядывая огромный холл российского Министерства магии, Макс думал, что оно и к лучшему.
Пространство поражало. Выйдя из камина и чарами смахнув приставшую к мантии золу, Макс поднял голову и сперва подумал, что оказался на улице. Высоко над ним простиралось голубое небо, сыпавшее снегом. Но тот не долетал до голов торопящихся волшебников и волшебниц, рассыпаясь иллюзией — тонкая магия, как и сам потолок. Холл под этим искусственным небом больше походил на площадь со статуей министра Голицына в середине. Площадь окружали самые натуральные терема с резными переходами и пряничными башенками. Над входом в каждый висела табличка с позолоченным названием Управления на ней.
— Свежие «Известия»! Свежие «Известия»! — кричал мужчина в ярко-малиновой мантии, помахивая в воздухе передовицей. Рядом с ним парил лоток, где пирамидой высились свёрнутые в трубки газеты. — В этом номере: последнее интервью Константина Мелехова, новый законопроект об изменении стандартов котлов, обзор последних!..
Его голос затерялся в шуме толпы — сотрудники возвращались с обеда, на ходу стягивали шапки и рукавицы, растирали румяные от мороза щёки и по мостовой холла разбредались к своим теремам. Многие были хмуры, но Макс не мог не отметить красоту местных женщин — высоких, статных и очень живых, с длинными волосами, заплетёнными в косы или убранными высокими гребнями. Тут и там блестели золотые часы, украшения, в мягком свете переливались дорогие меха. Перед стойкой с медным самоваром, где пожилая женщина продавала чай и пышные булочки, собралась целая очередь, преимущественно состоявшая из молоденьких стажёров, громко обсуждавших что-то весёлое.
Дед уверенно направился к одному из теремов, и Макс последовал, стараясь держать лицо.
— Винтерхальтер! — раздался вдруг оклик. Макс повернулся и степенно кивнул вынырнувшему из толпы ровеснику.
— Господин Мышкин, рад встрече.
Ярослав Мышкин поправил меховую шапку и ухмыльнулся с таким видом, словно поймал Макса с поличным. В Дурмстранге он неизменно находил забавным произношение Макса, когда тот говорил по-русски, и теперь, конечно же, вновь имел на языке
