— Не бойся, мальчик, — молвила она, протянув ему свою руку, — подойди ближе.

Севрин повиновался. Мальчик подал ей руку, и она резко схватила его ладонь, так, что вскрикнул.

— Я вижу смерть, пепел… — она вдохнула полной грудью, — да-а, огонь и пепел. А ты станешь монстром, убивцей!

— Я не хочу! — запротестовал он, но ведьма лишь рассмеялась.

— Неважно чего ты хочешь, важно то, что будет.

Севрин выбежал из шатра, никому и ничего не говоря. Жизнь в деревне, однако, мало чем изменилась, и Севрин старался делать вид, что уже и забыл о предсказании, хотя сам, вспоминал ведьмины слова каждую ночь. И в одну из таких ночей, полный страха перед будущим и вместе с тем решительности, Севрин пообещал себе, что никогда не даст предсказанию сбыться.

Но вот, летом 11.. года, на деревню напала известная и самая жестокая банда на тот момент, ганза братьев Дага и Ларсена. О них много говорили, а их набеги всегда отличались особой жестокостью. Детям рубили головы, на глазах у матерей, а с мужчин снимали заживо кожу на лице, и цепляли на свое, насиловали женщин и девушек.

Севрину довелось стать свидетелем сего ужаса. Мальчик спрятался, где-то в зарослях, когда его мать выволокли из дому четверо мужчин и изнасиловали прямо у него на глазах. Отца зарезали там же. Время шло, и скоро крики и плач стали утихать. Слышались лишь сдавленные стоны и жалобное скуление, бедных девушек, что остались в живых.

Севрин тихонько выбрался из зарослей и снял медальон с трупа своей матери. Неподалеку он заметил, как Иву — самую красивую девушку в деревне, обнаженную тянут в кусты двое бандитов. Севрин тяжело выдохнул и направился к главарям, сжимая руки в кулаках. Наконец Даг и Ларсен его заметили.

— Ты гляди, Даг, — мужчина с редкой бородкой пнул сообщника по плечу и громко заржал, — чего тебе, малец?

— Я хочу к вам, — ответил Севрин.

Бандиты на это лишь рассмеялись, но пленных было мало в этот раз, и им пришлось уступить. Так Севрин стал частью этой банды, и вскоре прошел обряд посвящения, приняв новое имя — Рогвальд, а затем взял себе кличку Черный. Вместе с Севрином, были еще Хотар Острый Клык, Манс Длинное копье и Балдур Белый. Последние трое очень быстро приняли бандитский уклад, стали такими же насильниками и убийцами.

Он надеялся, что однажды сможет отомстить им, и даже предпринимал пару неудачных попыток, после которых едва не погиб сам. Но время шло, и Севрин постепенно менялся. Жестокость, которой наполнилась его жизнь, изменила его. Ужас, который мальчик пережил тогда, надломил, что-то в нем. И только медальон матери, временами напоминал ему о том, кто он. В конце концов, тот человек в нем, получил свой последний шанс отомстить за семью.

Уже несколько недель они были без добычи. Банда начала выражать недовольство против Дага и Ларса, и тут выступил Рогвальд с предложением отправиться в одну старинную эльфскую пещеру, которую он случайно нашел. Все согласились, соблазнившись столь легким способом наживы. Никто даже не подумал, что он заманил их в ловушку, а не в эльфскую пещеру.

— Логово чудища, — догадался Геральт. Друид кивнул.

— Вот тут, и начинается история банды Рогвальда. Он набрал новую, свою, разумеется, скрыв тот факт, что предыдущие умерли по его вине. Это было не сложно, достаточно было переждать некоторое время, а затем на всякий случай придумать иную версию событий. Так он и сделал.

Но после всего этого, он не смог вернуться. Севрин умер, а Рогвальд победил. Медальон матери затерялся где-то, и уже ничего не могло вернуть его. Его банда оказалась еще хуже, еще кровожаднее. Набеги были регулярными, пытки стали изощреннее.

Он впадал в безумие, и понимал, что пророчество ведьмы сбывалось. Он даже пытался искать старуху, думая, что она прокляла его, но к тому времени она уже давно умерла. Рогвальд было, уже отчаялся. Воспоминания еще жили в нем, и пускай он никогда не смог бы стать человеком, он помнил, что был им.

Отчаяние и безумие повергло его в мнительную религиозность. Рогвальд стал искать утешения в алкоголе, затем женщинах, и, в конце концов, нашел его в древних обрядах и обычаях. Он искал знак, и тогда волей случая, давно утерянный медальон вернулся к хозяину. Рогвальд воспринял это как божественный дар, ответ на его долгие молитвы.

Он придумал кодекс для своей банды, определенные правила и законы. Банда сначала принимала это, но затем, когда правила стали запрещать привычные насилие и пытки, прошелся неприятный душок.

В банде стали поговаривать о смещении главаря. Рогвальд стал перед выбором. Вновь в нем боролись человек и монстр, и тогда, человек окончательно проиграл. Чтобы вернуть авторитет они совершили набег, как в старые добрые времена. Банда успокоилась, но Рогвальд, окончательно потерял рассудок.

Видя, что их командир чем-то обеспокоен, но понимая почему, его сообщники привели ему в подарок пленницу, надеясь, что это утешит их главаря. Это была Ингрид.

Рогвальд помешался на ней. Считал ее воплощением чего-то божественного, думал, что она его ключ к спасению от душевных мук. Он действительно любил ее, но любил как зверь: жадно, неистово и жестоко. Но Ингрид ждала лишь мести. И, в конце концов, ей это удалось.

Продолжение ты-то и сам знаешь, верно?

— Верно, — спокойно ответил ведьмак, вставая со стула. Миккель тоже встал. — “Зверь в человечьем обличье! Прими же свой истинный облик навеки! И никакие чародеи, ни древние силы не помогут тебе вернуться в тело человеческое вновь. Но станешь ты им, когда жизнь здесь родиться и в море умрет!”, — проговорил он.

Друид кивнул.

— Теперь ты понимаешь, — молвил он спокойно. — Знаю, Геральт, не смотри так, знаю, и не буду просить. Выбор тяжелый, и он уже сделан за тебя. Поверь, ведьмак, это будет меньшее зло и я на него согласен, как бы тяжело мне не было на сердце за Раннейген.

Геральт кивнул, но вдруг остановился перед самым выходом:

— Сколько тебе лет, Миккель?

Друид на это лишь усмехнулся.

— Догадался, значит. Сто пять, Геральт, — спокойно ответил он.

Геральт развернулся к нему полностью. Миккель провел ладонью перед глазами, прошептав заклинание. Теперь на Геральта смотрели такие же желтые неяркие глаза с кошачьими зрачками.

— Ты ведьмак и чародей?

— Нет, Геральт, больше не ведьмак, — помотал головой друид. — Я тоже раньше был таким, как и ты. С самого начала мне талдычили: “Защищай мир людей от зла, от чудищ”. Я так и делал, но чем больше я встречал зла, чем