Ливадов смотрел на три темных сгустка у колес подбитой техники. Тихо. Только потрескивает и щелкает что-то внутри уничтоженной машины. Как ни вглядывался в ночь, никакого движения ни рядом с ней, ни по улице Андрей не обнаружил. Вперед!
Давя каблуками стеклянные осколки, Андрей подбежал к боевой машине. Он не ошибся, здесь бойцы гарнизона, и двое из них со штурмовыми винтовками. Третий, кажется, офицер – по меньшей мере без автоматического оружия, – был еще жив. Лежит ничком около самой машины и стонет, но не шевелится.
Помощь оказывать Андрей не собирался – он тут не ради раненого, и каждая минута на счету. Да вообще правильней было бы добить офицера, чтобы не выкинул сюрприза, однако рука не поднялась. Андрей только косился на еще живого и обчищал тело с наполовину снесенной башкой.
Первым делом отстегнул портупею и опоясался сам. На ней фляга с водой, пистолет в открытой кобуре – индикатор показывает одиннадцать выстрелов – и в металлических ножнах еще один очень нужный инструмент. Клинок с двусторонней заточкой и зубчиками у рукояти, тоже с двух сторон. Андрей просунул нож под ремешок браслета на левой руке и протянул под ним зубчатой кромкой. Пластик поддался не сразу, но несколько движений его распилили.
Готово!
Руки задрожали, когда рабский браслет упал на асфальт. Андрей оскалился в злой гримасе и раздавил его ботинком. Теперь снять разгрузку. Чертыхаясь, потому что не сразу понял, как стащить ее с мертвеца, Ливадов все-же избавил труп от разгрузочного жилета. Два подсумка под три магазина, и один из них пуст. Еще один подсумок под пистолетные магазины – две штуки. Один – под аптечку, с нею же. Два – под одну ручную гранату, тоже с содержимым!
Схватив штурмовую винтовку, Андрей посмотрел на горящие приглушенным зеленым светом, но хорошо различимые в темноте цифры. Тридцать пять. В винтовке целый магазин и еще три в разгрузке. Негусто. Ливадов метнулся ко второму стрелку. Тоже три магазина, они перекочевали в пустой подсумок.
Мародерничая, Андрей услышал шаги лишь в самый последний момент, но все же заметил двоих в черной форме вовремя. Пальцы сами нашли предохранитель. Не думая, перевел винтовку в автоматический режим и скосил подошедших очередью. Ливадов успел выстрелить первым по уже вскидывающим оружие бойцам гарнизона.
Они рухнули на дорогу и больше не дернулись, только громче застонал офицер.
– Ты живи! – прохрипел Андрей.
Отбросив винтовку с наполовину опустевшим магазином, он схватил оружие второго трупа из охранения уничтоженной боевой машины. С полным боекомплектом! Затем рванул прочь. Подальше от места скоротечного боя! Потому что те двое могли идти впереди основной группы. Ливадов даже обыскивать их не стал, опасаясь дождаться подхода других, предупрежденных стрельбой об опасности.
Андрей двинулся на восток, держась северной стены бараков и тени и перебегая открытые участки. Нередко приходилось вжиматься в стену либо падать на асфальт. Самолеты давно прекратили бомбить пылающий завод, внутри которого теперь постоянно гремели взрывы и без атак с воздуха, но поселок, кажется, решили разнести до основания. Андрей не видел ни одного целого здания.
Стиснув зубы, он проходил мимо трупов и раненых. Кто-то замечал его, просил о помощи, а Ливадов постоянно повторял, что теперь он только за себя. Да чем, черт его возьми, он может помочь!
Встречные, живые и мертвые, были в основном в полосатых робах. Но вглубь поселка бежали и бойцы разгромленного гарнизона. Их вынесли, это очевидно! Стрельбы с окраин почти не слышно. Зато все еще бьют ракеты нападавших, только реже; и гудит их техника. Сука! Теперь и с востока, если Ливадов не ошибался. Но он упорно шел туда.
Хорошо бы избавиться от полосатой робы, но времени на поиск чего-то приличного нет.
С десяток раз появлялись бегущие «тевтонцы», и дважды приходилось стрелять, потому что направлялись они прямо к месту, где укрылся Андрей. На мечущихся в панике рабов солдаты в черной форме внимания не обращали. Но как отреагируют, разглядев разгрузку поверх полосатой робы и оружие в руках Ливадова? Он предпочел не рисковать и стрелял первым.
Второй раз взмок, целясь в приближающихся, когда понял, что они в экзокостюмах. Однако винтовка не подвела – пули взяли и броню. В него тоже стреляли, но то ли усталость после проигранного боя, то ли взвинченные нервы брали свое, однако Андрея не задели. Он менял пустой либо частично расстрелянный магазин, подбирая новый у только что уничтоженных им солдат в черном, и двигался дальше.
– Опоздал!
Андрей добрался до восточного края поселка и с тоской смотрел на разбитый периметр. Три сотни метров до него, но дальше идти нельзя. Поселок окружала стена из габионов, таких же, что прикрывали технику у взлетно-посадочной полосы. Видно было, что с наружной стороны внешняя граница дополнительно прикрыта колючей проволокой. Вдоль стены стояли вышки. Отсюда, из-за угла полуразрушенного барака, видны были три, и у двух кабины для наблюдателей снесены начисто. Так же как участок стены метров сто в длину.
За габионами на поле сели три конвертоплана, и еще один вот-вот приземлится. Темные очертания массивных летательных аппаратов угадывались в ночи по линиям из мерцающих навигационных огней. Отсюда, из поселка, казалось, что огни мигают, как предвестники смерти.
Так оно и было, потому что из машин выгружался десант. Пехота нападавших вбегала внутрь защитного периметра, не встречая сопротивления. Зачистка поселка началась!
Выругавшись, Андрей торопливым шагом направился в обратную сторону. Все повторилось, только шел не на восток, а на запад. Паника среди людей в полосатых робах и черной форме нарастала. Все больше рабов и солдат из гарнизона стекалось к северной окраине поселка, куда их поджимал вражеский десант. Большой бой разбился на множество локальных, и стрельба вновь зазвучала чаще. Последние защитники поселка отчаянно огрызались.
До барака, где находилась их ночлежка, Андрей уже добежал. Он не открывал огня по «тевтонцам», потому что до вооружившегося раба теперь никому не было дела. Спасайся, кто может!
Андрей сплюнул и опустил голову, опершись выставленной рукой о кирпичную стену. С запада, куда он бежал, тоже давили, и давили крепко. На той стороне бой самый масштабный.
– Чтоб вас!
Западную часть поселка накрыла череда взрывов, а здесь, вокруг Ливадова, крики да мелькание теней – это по разбитым улицам носятся обезумевшие от страха неграждане. Двуногий скот не хочет умирать.
– Я тоже!
Стиснув зубы, Ливадов решительно направился на юг. Если и есть какой-то шанс для него выбраться на свободу, то только если выкинет что-нибудь нестандартное! Миновав четыре квартала, Андрей наткнулся на барак со столовой. Почти неотличимый от других двухэтажный дом, разве почти не поврежден.
В этой части поселка никого: все, кто смог убежать, уже на северной окраине, а волна зачистки сюда не докатилась.
