– Да плевать мне на благородство, – устало ответил ей Юкон. – Понимаете? Плевать. Риад был прав – я не должен оставаться в Луксмире. Пока я здесь, мама не успокоится.
– Хорошо, что, в отличие от твоего отца, ты умеешь признавать ошибки. Но не будь столь категоричен. Мы вернем девочку домой. Но нам может потребоваться твоя помощь.
– Отец не позволит, – пробормотал Юкон, зная, что Фос никогда не станет им рисковать.
– Ну, слава Орбису, ты достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения. Ты не обязан подчиняться. Никому из нас. Ты – Козырь. И ты сильнее любого в замке. Гордиться этим не стоит, но и забывать нельзя.
Юкон взглянул на нее удивленно – она была первой, кто признал в нем самостоятельность. Первой и единственной.
– Я понимаю, чего тебе хочется, – добавила Асса негромко. – Я сотни раз испытывала это чувство – когда твои люди страдают за тебя, гибнут за тебя. Но так случается с сильными людьми. Тебе нужно научиться принимать чужие жертвы. Боюсь, в твоей жизни их будет еще много.
Юкон кивнул. Он чувствовал себя совершенно раздавленным. Ноги едва ему подчинялись, но все же выдержали вес опустошенного тела и медленно зашагали наверх.
– Отдохни, – наказала напоследок Асса. – И не кори себя. Родителей, в конце концов, не выбирают.
* * *Служанки оставили ему на кровати чистую одежду и согрели воды, которой он наконец отмылся от крови и грязи, но не от невыносимой тоски. Какое-то время Юкон всерьез полагал, что сможет уснуть, но проворочался несколько часов кряду. Когда он уже почти набрался решимости подняться к Соле и оправдаться за Инку, оказалось, что начищенная монета луны уже вовсю серебрит спящий город. Вряд ли Сола обрадуется, если он поднимет ее среди ночи, пусть и с благими намерениями.
Усевшись на подоконник, Юкон долго смотрел на город и раз за разом приходил к выводу, что уже привык к нему и до некоторой степени полюбил. Из окна был видел край гавани, где сейчас покачивались мелкие рыболовные судна. «Принц Интермирья» отчалил буквально сразу после высадки собранных на Интермирье адептов и с тех пор не возвращался.
Жаль. Корабль как-то особенно запал ему в душу.
Промаявшись еще около часа, Юкон сдался и прямо в пижаме и босой отправился исследовать замок.
Коридоры побуждали его к бегству. Длинные темные пролеты, гулкое эхо шагов, нависающие сверху портреты будто вот-вот свалятся тебе на голову – все это так отличалось от его прошлой жизни, здесь не было и намека на уют, который худо-бедно создавали они с Бо в их крепком, чистом доме. Как бы он хотел вернуться, хоть на минуту! Никогда бы не подумал, что захочет, но вот…
Он миновал коридор второго этажа, толком не зная, куда стремится, кроме как подальше от себя самого, и наткнулся на приоткрытую дверь. Сперва он собирался прошмыгнуть мимо – ему совершенно не хотелось нарваться на деда или кого-нибудь из стражи, но глухой ритмичный звук привлек его внимание. Стук перемежался со вздохами, и Юкон не сдержал любопытства.
Дверь предательски скрипнула, когда он попытался незаметно заглянуть внутрь. На протяжный скрип петель Фос обернулся и опустил деревянный меч, от которого немало пострадала мишень с единственной выставленной вперед рукой – тут и там на отесанном дереве виднелись трещины и сколы.
– Тоже не можешь уснуть? – непринужденно поинтересовался отец, отер пот со лба и пальцами зачесал влажные волосы назад. – Заходи. Мне тебя не хватало.
Юкон подошел, не сводя с отца подозрительного взгляда. Зал, в котором он оказался, был темным и пыльным, заставленным какой-то неведомой утварью, накрытой гигантским серым полотнищем, и казалось, что под ним таятся чудовища и ждут своего часа, чтобы напасть. В воздухе пахло потом и чем-то незнакомым, кисло-сладким. Лунный свет, проходивший сквозь высокие окна от пола до потолка, дополнял атмосферу таинственности и уединения на грани одиночества.
Фос тем временем вытащил из ближайшей стойки такой же, как у него, деревянный палаш и подал сыну.
– Возьми, – продолжал распоряжаться он, не нуждаясь в ответах. – Не спеши нападать, следи за каждым моим шагом и не забывай двигаться сам. В движении – сила. Давай, ничего сложного.
Он, конечно, лукавил, но Юкон, как ни странно, поверил в себя. И почувствовал, как внутри что-то вспыхнуло, сперва затлело, а потом разгорелось в настоящее пламя азарта. Фос нападал аккуратно, точно рассчитывая силу удара, совсем не так, как во время реального сражения. А Юкон повторял – лучше всего он умел повторять. И все равно, не прошло и получаса, как вспотел с ног до головы, руки и ноги задрожали, но сердце все равно просилось в бой.
– Ну все, хватит, – Фос неуловимо ловким движением выбил меч из руки Юкона, клинок описал в воздухе дугу и угодил точно в бак к своим собратьям.
От такого фокуса Юкон окончательно растерялся. Он и забыл, как и почему вдруг оказался среди ночи в зале, чей потолок терялся в темноте. Фос остановился возле стола у окна и плеснул в деревянную кружку вина из бутылки.
– Полегчало? – спросил, сделав внушительный глоток, Фос. Правая рука у него дрожала от напряжения, и часть содержимого кружки попала на бороду.
– Пожалуй, – признал Юкон.
– Иногда просто необходимо выплеснуть боль, – признался Фос, глядя на изуродованную мишень. – И я прихожу сюда, хотя толку от тренировок уже нет. У тебя, кстати, хорошо получается.
– Спасибо.
В молчании Фос допил из кружки и наполнил ее заново. Глаза у него лихорадочно блестели, но что-то было не так. Юкон не сразу, но тоже подошел к столу и сел на край, свесив замерзшие на сквозняке босые ноги.
– Я такой дурак, – выдавил он, вдруг почувствовав, что ему просто необходимо извиниться. – Прости. Я видел, что за мной следят, но думал, что это ты его ко мне приставил…
– Шанна – хитрая дрянь, – отрезал Фос мрачно. – С ней все время нужно быть начеку, но иногда мне не хватает на это сил.
– Ты ведь мог убить ее сегодня? – Юкон пристально посмотрел на отца.
– Я мог убить ее уже добрую сотню раз.
– Но не убил. Почему?
– Почему? – Фос повернулся к нему. – Ты правда не понимаешь?
– Ну… – у Юкона были кое-какие соображения, но озвучить их он побаивался. – Ты все еще надеешься, что она согласится?
Фос осушил вторую кружку, с сомнением посмотрел на бутылку, поднял ее на свет и отставил в сторону, видимо решив, что достаточно.
– Я не надеюсь, – ответил он сдержанно. – Я знаю. Не будет ее – нам придется
