Первую машину загружали все вместе. А в двенадцать часов мы с Сашей сели в «мерина», загруженного водкой и сигаретами, и отправились на встречу со старшим прапорщиком Виктором Лукичом, с которым ранее договорились. Решение проблемы с тёплой одеждой было очень актуальным вопросом, да и приобрести другие вещи, при которых, так сказать, грелся прапор, нам было тоже интересно. Насчёт оружия я сомневался, хотя Саша утверждал:
– Оружия, как и водки, много не бывает! Дополнительно – разовые гранатомёты, патроны и просто гранаты нам не помешают. А толовые шашки очень пригодились бы для заготовки дров – можно быстрей валить деревья, а то на холоде их спиливать – удовольствие ниже среднего. А так – привязал шашку, поджёг, отбежал, взрыв, и дерево уже лежит, только пили на поленья.
Он меня убедил, поэтому мы решили вначале заехать к Виктору Лукичу, а потом, если у нас останется водка, к другому прапору, поговорить насчёт оружия и взрывпакетов. У нас было в наличии двадцать один ящик водки и целая коробка – пятьдесят блоков – сигарет «Ява».
Подъехав к знакомой военной части, мы с КПП вызвали старшего прапорщика, тот, как и в прошлый раз, вышел минут через двадцать и сразу залез к нам в машину. Косясь на ящики с водкой, а их было прекрасно видно, он сразу заявил:
– Цены выросли! Сейчас придётся делиться с большим количеством людей и давать, давать, и давать, так как контроль усилился…
Саша спросил:
– Сколько сейчас стоят те самые экспериментальные зимние комплекты?
Виктор Лукич ответил:
– Каждый не менее пяти ящиков водки, и их осталось только два.
Мы стали его убеждать, что это безумно дорого, и опять, по старой памяти, достали бутылку водки. Но прапор упёрся:
– Дешевле никак не смогу отдать и водку с вами пить не буду. За прошлые комплекты такой «пистон» словил, что всё ещё отхожу.
В общем, мы его уговаривали и прессовали минут двадцать. В конце концов договорились до того, что отдаём восемнадцать ящиков водки и тридцать блоков сигарет, а он нам взамен отдаёт два экспериментальных комплекта одежды, а также некоторое другое зимнее обмундирование. На этом мы и остановились, после чего старший прапорщик подошёл к КПП, что-то там сказал, и мы поехали к нему на склад. При въезде Саша предъявил своё удостоверение, с которого в журнал переписали все данные. Когда мы подъехали, прапорщик ушёл внутрь склада и минут через десять начал вместе с каким-то бойцом выносить вещи, в это время мы выгрузили нашу валюту. Всего эта операция выгрузки-загрузки заняла, от силы, полчаса. После чего мы попрощались с Виктором Лукичом и отправились к военной комендатуре на встречу с другим прапорщиком, с Иваном Сергеевичем.
Наш запас валюты значительно уменьшился, оставалось только три ящика водки и двадцать блоков сигарет «Ява», ну, кроме, разумеется, трёх дежурных бутылок водки, на всякий случай лежащих в моём фургоне.
Подъехав к комендатуре, нашли часового, он жался в вестибюле здания, на улице было довольно холодно. Это был уже не Андрей, а другой молодой солдат, не менее заморенный и жалкий. Показав удостоверение и поставив бойца по стойке смирно, Саша приказал:
– Быстро! Позови сюда Иван Сергеевича, скажи ему, что его ждут офицеры-отпускники, те, что были у него позавчера.
Саша показал солдату, в каком автомобиле мы будем ждать старшего прапорщика. Усевшись в машину, мы завели её и включили обдув тёплым воздухом. При такой мерзкой погоде на улице в «мерсе», напротив, было тепло и хорошо. Прапорщик появился где-то через полчаса. Мы вышли, поздоровались, потом вместе сели в тёплую машину. Иван Сергеевич почти что сразу заявил:
– С поставкой автоматов ничего не получится. Потом посмотрел на наш арсенал, лежащий у передних пассажирских сидений, и добавил:
– Да они, судя по всему, вам особо и не нужны, и вообще, сейчас с поставкой стрелкового оружия у нас начались некоторые проблемы.
Саша спросил:
– А есть в наличии толовые шашки и гранаты? Тут прапорщик оживился:
– Этого добра хватает, по крайней мере толовых шашек. И ещё есть две единицы ПЗРК «Игла». Будете брать?
Поговорив минут десять, мы пришли к соглашению – на оставшиеся у нас три ящика водки и двадцать блоков сигарет он нам отдаёт два зенитно-ракетных комплекса, десять гранат Ф-1 и, аж, целых три ящика двухсотграммовых толовых шашек, по сто штук в каждом. В придачу к этим ящикам мы получаем десятиметровый моток бикфордова шнура, пять электрических взрывателей, десять капсуль-детонаторов и одну взрыв-машинку. Всеми этими переговорами рулил Саша, а я молча сидел, скрипел зубами и думал: «Моя бы воля – из всех этих военных цацек взял бы только гранаты. Вот, спрашивается, на кой хрен нам ПЗРК? Да сейчас даже птицы не летают, не говоря уж об аппаратах тяжелее воздуха. А этот прапор, жучило ещё тот, впаривает нам неликвидный товар». Но так как я человек не военный, решил в эти вопросы не лезть – пусть ребятки порезвятся. Невелика убыль – несколько ящиков паршивой водки.
Наконец вояки договорились, и мы подъехали к заднему выходу из здания, где прапорщик с Сашей быстро произвели бартерную операцию. После чего они тепло попрощались и договорились, в случае чего, и дальше обращаться друг к другу.
Вернулись к ребятам уже в пятом часу вечера. Второй КамАЗ ещё не загрузили – все уже устали, и работа шла медленно, тем более через каждый час все ходили отдыхать и отогреваться в бытовку. Когда мы приехали, договорились устроить большой отдых с поздним обедом – до этого времени бедолаги даже не перекусывали.
Отдыхали до половины шестого вечера, потом, с новыми силами, за полчаса догрузили второй КамАЗ. «Бычок» затарили часа за два, а потом, уже гораздо медленней, приступили к загрузке ИСУЗУ. В подвале продуктов уже оставалось не очень много. По моим расчётам всё должно было спокойно войти в ИСУЗУ и мой фургон, и даже могло ещё остаться место.
Чтобы полностью загрузить все машины, мы пошли с Володей подбирать, какие к ним возьмём автомобильные масла и запчасти. Когда укладывали отобранные запчасти на
