Проверив баки погрузчика и самосвалов, я обнаружил, что они почти пусты. Но мы оставили в резерве полную бочку солярки, домой её не увозили, кроме этого, возле бытовки стоял запас солярки для печки, там оставалось литров восемьдесят топлива. Посмотрев всё это и проверив, сколько угля оставалось возле котельной, я на новом перекуре в бытовке рассказал о своей задумке. Нас было семеро мужчин, кто мог водить автомобили и ещё Вика, которая спокойно могла ездить на моём «мерине», что раньше не раз и делала. Игорь, Валера и Сергей водили большие машины не очень уверенно, но в колонне вполне могли ехать.
После небольшого обсуждения решили грузить три самосвала углём, дизтоплива до дома должно хватить с избытком, а джип оставить здесь – всё-таки уголь для нас важнее. На мой взгляд, угля в куче у котельной хватало с избытком, чтобы загрузить три самосвала, да и разгружать у нас было куда. Если немного нарастить короб, сколоченный Валерой с Сергеем, вполне хватит места для этой партии угля.
Обговорив всё это, мы в течение последующего часа загрузили ИСУЗУ полностью. За это время Саша и Флюр заправили горючим и завели три самосвала с погрузчиком, после чего начали загружать уголь. Мы в это время забивали остатками продуктов и другими нужными нам вещами мой фургон, потом демонтировали печку, отключили бензогенератор и собрали провода с лампочками. Кстати, мы нашли на складе, в боксе, целую коробку пятисотваттных ламп для уличного освещения, которую, вместе с проводами и другой мелочью, загрузили в кабины самосвалов и бортовых КамАЗов, забив пассажирские места полностью. Бензогенератор и печь всунули в кузова самосвалов на свободное от угля место. В общем, закончили только к двенадцати часам ночи и сразу тронулись колонной в путь.
Наше ночное путешествие обошлось без поломок и остановок, и уже в два часа ночи мы въехали в посёлок.
Хотя все ужасно устали, но, чтобы не заморозить окончательно продукты, разгружать машины решили сразу и пока в подвал их не заносить, а оставить всё в сенях – позже разберёмся. Быстро перекусив и попив горячего кофе с коньяком, принялись за работу, в которой приняли участие и все наши женщины. Только Вику и Катю мы, посменно, через каждый час отсылали дежурить на наблюдательный пункт, всё-таки они вместе с нами ездили в Тулу и там уже активно наразгружались.
В дом занесли только продукты, всю технику, одежду и запчасти сложили в гараже. В большой комнате или, как мы её называли, сенях, опять осталось по одному узкому проходу в столовую и в комнату ребят. Хорошо, что женщины, вместе с Колей, перенесли все овощи, остававшиеся в сенях, в подвал, о чём мне с важностью сообщила Маша:
– Мы большую часть времени, пока вы ездили в Тулу, занимались переноской овощей, особенно хорошо работали новые девушки. Да и Коля, хотя рана ещё не зажила, как заведённый, в одиночку таскал мешки с картошкой.
Машины мы закончили разгружать к девяти часам утра, потом, попив горячего чаю и кое-как умывшись, все в полубредовом состоянии разошлись по спальням. Дежурить осталась одна Надя, её малыш уже проснулся и всё равно не дал бы заснуть своей мамочке. Так что, можно сказать, на дежурстве у нас осталось двое – Надя и её сын, двухлетний Никита. Дойдя до кровати, я упал на неё и мгновенно уснул, только вечером, часов в семь, встал, пообедал и пошёл досыпать.
Когда окончательно проснулся, на улице было ещё темно, а часы показывали шесть часов утра. «Ничего себе, проспал почти что сутки», – подумал я. В доме ещё все отдыхали, и я наконец без очереди попал в душ и мылся там, наверное, полчаса, отмывая всю грязь, накопившуюся за эти четверо суток. Слава богу, что всё хорошо работает и в доме тепло, хотя мы ещё ни разу не топили печи. Электричества пока хватало и на свет, и на обогрев дома, и на приготовление пищи. Готовили на электрокерамической плите, а чай обычно кипятили в самоваре, и пока у нас ни разу не было перебоев с электричеством.
Ветряк работал как «швейцарские часы», правда, я думал, что пока ещё не совсем холодно, нужно залезть к генератору и провести техническое обслуживание – заменить графитовые щётки, а то в середине зимы это будет сделать проблематично. Вдруг, действительно, будут дикие холода, как предсказывали в прогнозах, и тогда будет невозможно работать высоко над землёй на ледяном ветру, а работа по техобслуживанию генератора тонкая и кропотливая, надо всё делать голыми руками. Кроме всего прочего, наверное, стоило добавить и смазки в подшипники.
Этими думами я разбередил в себе беспокоящую меня боль – мысли о доме и его функциональности, а главное, вопрос об утилизации отходов. Если будут сильные холода, все стоки замёрзнут, и их вряд ли мы сможем отогреть, а тогда – прощай душ, прощай тёплый ватерклозет, придётся вёдрами, как в деревнях, выносить отходы в какую-нибудь отхожую яму. За подачу воды я совсем не беспокоился, всё-таки скважина глубокая, и вряд ли земля промёрзнет до такой глубины. Размышляя обо всём этом, я остановился на том, что мы были в силах быстро исполнить.
Надо ещё раз наведаться в деревню и набрать там простых рукомойников и фляг с крышками, я видел всё это в нескольких местах, вряд ли на них остановятся взгляды мародёров, всё-таки это не продукты и не предметы первой необходимости.
На случай очень больших морозов и отказа канализации у нас не было ни ручных рукомойников, ни герметично закрывающихся ёмкостей, таких, чтобы их можно было спокойно, не расплескав, вынести. Куда выливать отходы, я уже себе представлял. За два дома от нашего стояло недостроенное здание, с большим подвалом. Хозяин дома Гена показывал мне этот подвал, советуясь по строительству. Я ещё удивился тогда:
– Зачем ты сделал такой глубокий, что у тебя там, противоядерный бункер, что ли, будет?
Глубина подвала была больше четырёх с половиной метров. Гена объяснил:
– Хочу сделать там бассейн и хороший спортзал.
Размер подвала меня, конечно, впечатлил, это было помещение площадью больше трёхсот метров и высотой 4,5 метра. Подвал Гена доделал, но вот дом закончить не успел, только в сентябре покрыл крышу, а так – не было ни окон, ни дверей, ни
