Так что, на время объявления химической тревоги, у нас скопилось довольно много продуктов, с учётом того, что мы привезли из Москвы на похороны. Тревогу и инструкции, что делать, объявляли через громкоговоритель из машины, проезжающей по улице. Так же там давали марлевые повязки и какую-то жидкость для их смачивания. Из машины доносились призывы запасаться водой, топливом и другими жизненно необходимыми вещами, минимум, на пять дней, во время которых нельзя будет выходить на улицу. Мы так и сделали – заполнили водой все ёмкости, которые нашли, и больше недели сидели в квартире, греясь у дизельной печки, на ней и готовили.
За это время папа только два раза выходил за водой в парк, где был небольшой пруд. Перед этим он надевал по две марлевые повязки, одну на другую. Хорошо, у бабушки был фильтр, и мы могли процеживать эту воду из пруда. Первый раз папа без марлевых повязок вышел из дома только тогда, когда увидел на улице прохожих.
Он сразу направился к местным властям, но, несмотря на то что папа был в Москве крупным начальником в Министерстве спорта, никто не мог, да и не хотел нам помочь, хотя отец и ходил по инстанциям несколько дней. Мы всё это время сидели дома, только мама выходила – набрать воды из машины-водовозки. Обойдя все инстанции и ничего не добившись, отец решил ехать в Москву. Хотя все мы, конечно, слышали об ужасном положении в столице, но папа считал, что там у него гораздо больше возможностей. К тому же топливо в канистрах кончилось, продуктов тоже оставалось немного, а в Туле всё это достать было невозможно.
Мы слышали, что мосты через реку Оку обрушились, но отец считал, что должны пустить паром. Итак, мы собрались и выехали. Утром этого кошмарного дня нас на выезде из Тулы остановил полицейский пост. Отца с мамой попросили подойти с документами к полицейской машине, а нас просто выйти из машины. Папа взял документы и пошёл, мы тоже вышли, а мама заупрямилась и не хотела покидать машину, тогда мужик в полицейской форме силой выволок её, папа попытался броситься на помощь, но его застрелил сопровождавший его полицейский, потом застрелили и маму.
Мы всё это видели, но сразу впали в какой-то ступор, стояли и не могли пошевелиться. Мама как чувствовала, что будет, когда не хотела вылезать из машины, хотя полицейский и кричал, что посадит её на 10 суток за оказание сопротивления представителю власти. Из оцепенения нас вывел другой полицейский. Он подошёл и сковал нас между собой наручниками, а потом, тыкая в спины стволом автомата, перегнал в полицейскую машину. Примерно через два часа нас перевезли на бандитскую базу, где и засунули к Тане в каморку, и мы, слава богу, дождались вашего появления.
В этой тесной комнатушке, куда нас засунули бандиты, уже некоторое время просидевшие там Полина и Таня рассказали нам таких ужасов про этих людей, что мы опять впали в полное оцепенение до самого вашего появления.
На этом рассказ Наташи закончился. Её сестра Рита только всхлипами да прорывающимися рыданиями подтверждала всё вышеизложенное, произнести что-нибудь самой у неё физически не получалось. Чтобы как-то развеять эти мрачные ощущения, я предложил тост:
– За ваше счастливое спасение и за то, что все эти подонки уже дают в аду отчёт о своих злодеяниях. Кипеть им вечно в адском котле!
Все выпили, немного поговорили и стали расходиться по своим комнатам. Кстати, Тане и сёстрам мы выделили две комнаты на третьем этаже. В комнате с Таней осталась жить Даша, а Максим переехал на первый этаж, в комнату к Валере с Сергеем. Я тоже направился в свою спальню, наступила полночь, а завтра вставать надо было рано.
Глава 14
Утром поднялся тяжело, тело после вчерашних нагрузок ныло. Я сделал небольшую разминочную зарядку, стало полегче. Внизу, в столовой, уже все собрались завтракать. Молодёжь смотрелась вполне бодро, как будто вчерашней работы по разгрузке и не было.
Ехать решили на четырёх машинах – двух КамАЗах, «Бычке» и ИСУЗУ. Николай уже их заправил и подготовил к поездке. Он опять оставался на охране посёлка, в помощь ему теперь была Наталия – по её словам, она очень хорошо стреляла. Да и так видно было, что девушка умеет обращаться с оружием. А Николай не расставался с пулемётом, похоже, он, так же как и Саша, просто влюбился в это мощное оружие. Вот и сейчас говорил только о нём:
– Вчера отстрелял пулемёт, бой у него прекрасный, а сегодня, когда вы уедете, я оборудую огневую точку на втором этаже, в доме, что недалеко от выезда, там открывается великолепный обзор всей дороги, оттуда и пристреляю все ориентиры.
Я согласился, патронов у нас хватало – у бандитов изъяли больше десяти ящиков.
Продукты решили грузить хоть всю ночь, но вывезти с бандитской базы всё окончательно. Все боялись начала обильных снегопадов, когда уже совсем нельзя будет проехать по дорогам. И сейчас уже, даже на тяжёлом КамАЗе, возникали трудности с проездом. Я тоже опасался, как поеду на своём фургоне обратно, – снегопад продолжался, и уже начали образовываться заносы на дороге. Опасения пропали, когда мы выехали на трассу – она оказалась расчищенной, рано утром здесь прошли автогрейдером. У меня шевельнулась надежда – может быть, всё-таки обстановка наладится и, пусть с большими потерями, но Россия сможет выйти из сложившейся ситуации достойно, преодолев трудности и ужасные последствия этой катастрофы. Может, наряду с решением других проблем, удастся взять под контроль эту распоясавшуюся вакханалию мелких чиновников и различных начальничков, которые растаскивают под шумок все запасы продуктов и топлива в свои норы.
На место приехали в районе десяти часов утра. За время нашего отсутствия здесь ничего не изменилось, никто на территорию базы не заглядывал. Открыв ворота, мы первым делом включили печку в бытовке. Теперь я понял, откуда она взялась, видимо, это та, которую купил отец Наташи и Риты. На всякий случай решили выставить часового, который будет вести наблюдение за подъездом к базе из бытовки. На втором этаже административного здания было слишком холодно. За время, прошедшее после нашего последнего приезда, здание сильно выстудилось, до минусовой температуры. К тому же из бытовки открывался прекрасный обзор на подъездную дорогу, а минуя её, вряд ли кто мог добраться до базы.
В подвале температура была
