На минуту в кунге установилась мёртвая тишина, прерываемая только хныканьем маленькой Даши. Эту гнетущую тишину прорезал тонкий голосок Риты:
– Дядя Толя, что вы говорите, что мы в зверей превратились, что ли? Я с этим не согласна, наоборот, все стали относиться друг к другу гораздо теплее и бережнее.
– Милая Ритуля, а кто с этим спорит? Разговор-то не об этом, а о том, что мы стали совершенно не брезгливы и руки в отчаянье от гибели старого мира не ломаем, а молча, стиснув зубы, наплевав на все условности, стремимся выжить в этом аду. Кто знает, может быть, мы проявляем все самые лучшие человеческие качества, благодаря которым человек собственно и стал «царём природы». А когда люди стали вести себя неподобающим образом, природа или Бог, кому что нравится, послали нам это жуткое испытание. Может быть, мы и выжили благодаря тому, что каждый из нас готов отдать свою жизнь, чтобы спасти ближнего, ни разу не пытался спрятаться за спину товарища, или там схалтурить, переложить свою работу на других, по крайней мере, я этого не помню. Все хитрожопые хозяева жизни остались там, – я показал рукой на окно, – на глубине шести метров под снегом.
Пока я всё это говорил, фотоаппарат со снимками обошёл по кругу всех сидящих за столами и вернулся опять к Саше, после этого он высказался:
– Ну что, мужики, какие у кого будут мысли? Я думаю, вся диспозиция ясна, работать будет очень трудно. Корабль лежит немного на боку, поэтому, палуба наклонена градусов на двадцать пять, и могут быть большие проблемы даже с удержанием равновесия. Ещё меня очень беспокоит шапка снега, лежащая на верхнем борту, там толщина слоя где-то метров шесть, и если она упадёт, то тем, кто будет работать ниже, мало не покажется. А работать под ней, скорее всего, придется. По идее, на корме должны находиться баки с топливом. Нам наверняка придётся откапывать заливочные люки, думаю, конструкция там такая же, как на той самоходной барже у Серпухова.
Его перебил Флюр, он хлопнул Сашу рукой по плечу и воскликнул:
– Кот, плевать нам на эту снежную шапку! Ты что, забыл о нашем гранатомёте? Да я, в лучшем виде, из него расстреляю эти снежные кучи, да и по самой палубе можно пальнуть, всё какой-нибудь снег скатится по наклонной поверхности.
Володя тут же высказал свои опасения:
– А ты уверен, что не попадёшь в баки с топливом? И вообще, мы ещё не знаем, что транспортировало это судно, а ты уже собираешься закидывать его гранатами. А вдруг там находится куча взрывчатки или море авиационного топлива, и всё это сдетонирует! Нет, надо сначала залезть в трюм и определить, что перевозил этот корабль, а потом уже можно и гранатами.
Неожиданно для многих я частично поддержал Флюра:
– А что, Хан хорошую идею дал, сбить гранатами слой снега, лежащий на верхнем борту. Не забывайте, что он профессиональный военный, а Саша, можно сказать, снайпер по стрельбе из этого гранатомёта. Помните, как он лихо разделался с крышей ангара в Чехове или пробил фронтон на крыше штаба военных складов? Здесь же нужно будет попасть в снежную шапку толщиной в шесть метров, к тому же борта у судна толстые и осколками этих гранат вряд ли будут пробиты. Без ликвидации этой снежной горы лезть на корабль действительно очень опасно. Когда же собьем эту снежную шапку, то тогда и займёмся обследованием рубки этой посудины. Глядишь, оттуда попадём и в трюм, если нет, то, по крайней мере, найдём документацию и узнаем, что перевозил корабль. После этого уже можно будет пострелять и по самому судну, по крайней мере по середине кормы, потому что баки с соляркой наверняка находятся вдоль бортов.
Обговорив дальнейшие наши действия, решили: на всякий случай отогнать вездеходы немного подальше и уже оттуда обстрелять верхний слой снега. Обсуждение заняло минут десять, после чего занялись делом. Кроме первого экипажа, все остальные направились отгонять свои вездеходы подальше. А Саша и Флюр забрались на мужской кунг, где у них был уложен гранатомёт, изготовили его к стрельбе и оттуда же произвели серию выстрелов по снежной шапке на верхнем борту судна. После взрывов всё окутало снежным туманом, когда он осел, стал виден практически полностью очищенный борт корабля. Тогда я ещё подумал, что Саша, как обычно, оказался прав, захватив гранатомет. Все, кроме Риты с детьми, вышли на улицу и наблюдали это представление. Кстати, температура на улице была –29 градусов, и, чем мы дальше продвигались на юг, тем она быстрее поднималась, поэтому нужно было как можно быстрее разбираться с этим кораблём и двигаться дальше.
Таким образом, обезопасив места проведения будущих работ, мы окончательно перегнали вездеходы на место стоянки нашего лагеря. Пока Валера с Сергеем с помощью девушек занимались его обустройством, остальные мужчины начали освобождать от снега рубку корабля. Это была очень неудобная и трудоёмкая работа; в первую очередь стремились обнаружить трап в нижние помещения. Всю эту деятельность прервала подошедшая к нам Маша, она снизу крикнула:
– Ребята, давайте, заканчивайте, суп стынет! К тому же ваш Малой настроен очень решительно, он зверски голоден и просил вам передать – «кто не успеет, он не виноват».
Услышав это, мы побросали лопаты и быстро пошли к кунгам. Лагерь уже был полностью оборудован, мостик между кунгами стоял, и обедали мы уже в мужском кунге, можно сказать, с комфортом. Когда насытились и, уже расслабленные, развалились на лавках, попивая чай, Володя, отдуваясь от выпитой второй чашки, сказал:
– Какая-то работа у нас получается сумбурная, больше друг другу мешаем, чем дело делаем. Если так дальше будем продолжать, то сидеть нам тут – до второго пришествия. А температура всё повышается, а нам нужно пересекать все море, а это самая северная точка на нашем пути, как бы нам
