– Ну что, Хан, Бог – он видит, кому тяжко и кому действительно нужно моё первое средство. А тебе, ты уж не обессудь, придётся довольствоваться вторым – двухведёрным слабительным. Но так и быть, только для тебя, я туда добавлю немножко этого эликсира, заодно и нам подсобишь, так как своей раскаленной задницей растопишь весь снег с этого корабля.

И опять окружающее нас белое безмолвие расколол хохот лужёных глоток. Когда все уже отсмеялись, ко мне обратился Саша:

– Ну что, Батя, место для стоянки кто поедет выбирать? И какой возьмём для этого вездеход?

Сам он до этого внимательно осматривал в бинокль находящийся метрах в трёхстах корабль. Я, особо не думая, ответил:

– Поедем мы с тобой на «газоне». Дадим кружочек, посмотрим, с какого бока лучше подъезжать и обратно. Остальные пускай греются в кабинах, женщин в кунге пока тревожить не надо.

Потом повернувшись к Сергею, сказал:

– Малой, а ты давай, иди, отцепи сани от «газона», а потом дуй в кабину первого «Урала», чтобы не замёрзнуть. Мы через полчаса, наверное, вернёмся, поэтому всем нужно быть готовым сразу же двигаться к судну и вставать там на стоянку.

Через пять минут мы с Сашей отправились на обследование корабля. Корабль лежал немного на боку. Объехав его по кругу, мы остановились напротив выступающей из-под снега рубки, практически все стёкла в ней были разбиты. Да и по некоторым видимым из-под снега обломкам матч и другому палубному оборудованию было видно, какой чудовищной силы удар испытало это судно. Сама рубка возвышалась над уровнем снега максимум метра на два, и через разбитые окна было видно, что она основательно засыпана снегом. Внимательнейшим образом осмотрев палубу корабля, Саша вынес свой вердикт:

– Похоже, подъезжать вдоль борта к этой посудине нельзя, можно напороться на обломок мачты. Придётся разбивать лагерь метрах в тридцати от судна, потом на заправщике, задним ходом подъехать вплотную к кораблю, и уже из кузова «Исузу» спокойно, по мостику, перебраться на палубу. Так что, Батя, разведку можно считать законченной, поехали теперь назад, к нашим орлам. Там уже Хан чуть ли не копытами стучит от нетерпения, уж очень ему хочется полазить по этому кораблю. Никак не остепенится, всё ищет приключений на свою жопу.

Выслушав его, я согласился возвращаться, но задал Саше один вопрос:

– Слушай, Кот, а где, как ты думаешь, могут находиться баки с дизтопливом? Всё остальное, если прямо сказать, меня мало интересует, а вот топливо – это да!

Он немного помолчал и ответил:

– Знаешь, скорее всего, недалеко от дизелей, поэтому надо сначала искать машинное отделение.

Я думаю, из рубки должен быть закрытый спуск к каютам и в машинное отделение. А там уже по топливопроводам можно будет определить, где находятся баки. Или же прямо по ним, даже не разыскивая сами ёмкости, перекачать солярку, прямо в нашу цистерну.

Я горько усмехнулся и заметил:

– Да, Сашок, твоими бы устами да мёд пить! Ты хоть раз помнишь такое, чтобы нам без особого труда что-нибудь доставалось. Думаю, и тут так же получится. Если здесь есть хоть капля солярки, то с нас сойдёт семь потов, пока мы её добудем.

Сказав это, я развернул «газон» и направился к ожидавшим нас вездеходам. Когда подъехал к грузовому «Уралу», Саша вылез, а на его место быстро запрыгнул Сергей.

Пока мы подъезжали к нашим саням, и Сергей их подцеплял к фаркопу «газона», Саша по рации объяснял другим водителям вездеходов, как и где мы будем вставать лагерем. Особенно долго он инструктировал Дохтура – самый трудный манёвр предстоял именно нашему заправщику. Через пять минут «газон» был уже готов к движению, но первым, нарушая обычный порядок, к кораблю тронулся заправщик. Когда мы подъехали к судну, он уже стоял вплотную задним бортом к палубе этого сухогруза.

Установив «Уралы» с кунгами и перекинув между ними мостик, мы все ввалились погреться в женский кунг, там для нас уже был готов горячий чай. Как обычно, мы смогли там разместиться, когда практически все наши дамы расположились на верхних полках нар, а дети устроились на руках своих пап. Как только все расселись и получили заветные чашки с горячим чаем и бутерброды, завязалась оживлённая дискуссия о способах проникновения на корабль. Но, как водится, не обошлось и без небольшого курьёза. Надувшийся от важности Флюр встал и начал как всегда вешать лапшу на уши нашим женщинам, в основном, конечно, о своей роли в обнаружении корабля. Потом предложил:

– Дамочки, давайте, выйдите из кунга и посмотрите на это морское судно и оцените его размеры. А также подумайте, какой орлиной зоркостью нужно было обладать, чтобы в этой горе снега различить корабль. А с расстояния в километр лично я различил все детали на его палубе.

Надо было видеть выражение его лица, когда Галя протянула ему цифровой фотоаппарат с детальными снимками палубы этого судна, сделанными через большой телескопический объектив. При этом она заявила:

– Зоркий ты наш сокол, посмотри, вот фотографии, сделанные с полуторакилометрового расстояния, с десятикратным увеличением. Разве плохо там получились оборванные тросы на шлюпбалках или куски рей, торчащие из-под снега? Хотя эти снимки я делала из окна кунга движущегося вездехода.

Её слова были встречены подстёбами в сторону виновника этого веселья. Раздался и протестующий возглас Вики:

– Ну ты даёшь, Хан! Это же я первая увидела корабль. Ты лучше вспомни, что тогда говорил? – «У тебя глюки от долгого сидения в кабине, это никакой не корабль, это просто какой-нибудь коровник, засыпанный снегом».

Надо сказать, что Галины снимки на меня тоже произвели впечатление, когда я вблизи осматривал судно, то не увидел многих деталей, зафиксированных на них. Я, конечно, знал, что наши женщины составляют фотодосье нашей жизни, запечатлевая практически все значимые события, но только теперь до меня дошло, какую практическую пользу можно получить от этого дела. Стоило ли нам мучиться столько времени, как здесь, так и во многих других местах, детально изучая, а иногда на морозе рисуя карандашом план, когда можно было всё спокойно сфотографировать, а потом в тепле и с удобствами, с хорошим увеличением, внимательно рассмотреть. В это время Саша вдруг воскликнул:

– Батя, посмотри-ка сюда! – И протянул мне фотокамеру. Взяв её, я внимательно стал изучать снимок на дисплее. На секунду мне стало жутковато. На этой картинке можно было разглядеть человеческую руку, торчащую прямо из-под снега, она судорожно ухватилась за какую-то железную скобу. Сидящие рядом Володя и Николай тоже внимательно вглядывались в это фото, потом Коля присвистнул и сказал:

– Ни фига себе, это просто «Летучий Голландец» какой-то! Даже страшно туда лезть!

В ответ на его слова я заметил:

– Мастер, а ты вспомни