На место приехали, когда ещё только начинало рассветать, температура воздуха была –21 градус. Для съезда погрузчика специально везли с собой в кузове брус и доски. Саша остановил вездеход в начале намеченного рукотворного каньона, Николай по положенному настилу съехал в снег, после чего мы с Сашей разобрали этот своеобразный мостик. К погрузчику подъехал Флюр, руля санями-самосвалом, и Коля начал загружать сани снегом. Затем Флюр поставил сани вплотную к вездеходу, и мы с Сашей, выйдя из тёплой кабины, лебёдкой опрокинули короб со снегом.
Решили меняться каждый час, чтобы тот, кто работал на открытом воздухе, не замерзал. Те, кто сидел в тёплой кабине, покидали её всего лишь на несколько минут и не успевали не то чтобы замёрзнуть, а даже толком прочувствовать окружающий холод. В таком темпе работали до самого вечера, с перерывом на обед. Когда начало темнеть, включили бензогенератор и установили освещение, после чего продолжали работать до десяти часов вечера; за это время было перемещено довольно много снега, но мы так и не добрались даже до начала спуска в бомбоубежище.
В десять часов, оставив погрузчик, всё привезенное оборудование и материалы на прежних местах, около бомбоубежища, поехали домой. Там быстро поужинали и отправились спать. На следующий день в десять часов утра уже приступили к работе на объекте. В этот день закончили на час пораньше. Но за это время, наконец, добрались до бетонного въезда в бомбоубежище и уже завтра, судя по всему, должны были докопаться до ворот. Сегодня у нас хватило сил после приезда даже на то, чтобы сходить в душ, и всё же мы так устали, что уже не смогли слушать, что рассказывают нам женщины, и сразу после ужина направились спать. Утром договорились подняться в восемь, чтобы начать работать пораньше.
Встали, как и договаривались, дежурная Галя к нашему появлению уже приготовила горячий завтрак. Потом, пока Саша прогревал вездеход, я пошёл в гараж и принёс оттуда большую болгарку с запасными дисками, дрель с кучей свёрл и ручную лебёдку – всё это добро я сложил в кузов. Флюр некоторое время наблюдал за этими приготовлениями, а потом тоже принёс в пакете свой боезапас: несколько толовых шашек, взрыв-машинку и моток тонкого электрического кабеля. Затем, весело глянув на меня, заявил:
– Батя, что ты таскаешь всякую ерунду? Взрыв, только взрыв – вот всё, что нужно для вскрытия тамошних ворот. А ты носишься… с какой-то там болгаркой.
В девять часов мы были на месте, и закрутилась уже привычная работа. До ворот добрались часа через два после обеда, а когда окончательно очистили снег, чтобы их можно было открывать, совсем стемнело. Маленькая дверь в воротах, как ни странно, была не закрыта. Мы, включив большие аккумуляторные фонари, вошли в бомбоубежище. Вторые массивные ворота тоже были открыты, и мы двинулись дальше по коридору. Как только он закончился, перед нами предстало довольно неприятное зрелище – на лежанках, сколоченных из досок, лежало семь скрюченных, замороженных тел; тут же валялось много оружия, даже стоял барабанный гранатомет, который сразу заинтересовал Сашу. Повсюду вскрытые консервные банки из-под тушенки и сгущённого молока, видно, люди, стараясь активно питаться, пытались победить холод, но мороз оказался сильнее.
Обойдя эти замороженные трупы, мы направились осматривать бомбоубежище дальше. Проходя мимо трупов, я не ощутил ничего, кроме лёгкой брезгливости – эта бесконечная борьба за существование полностью убила всякую чувствительность и сентиментальность, видимо, все мы сильно огрубели.
Зайдя в первое большое помещение бомбоубежища, мы были приятно удивлены – здесь оставалось ещё много полок, заполненных ящиками с консервами. Саша с Флюром начали вскрывать эти ящики и проверять, что в них. Ящиков с тушенкой не было, только упаковки с импортной овощной продукцией в жестяных банках – зелёный горошек, фасоль, кукуруза. Они, правда, были деформированы, но ещё не прорваны образовавшимся внутри льдом. А вот консервы в стеклянных банках были испорчены – стекло лопнуло, и в коробках образовалась несъедобная каша. Мы обнаружили также ящиков сорок голубцов и фаршированного перца производства Болгарии в жестяных банках, которые тоже были слегка деформированы. Вообще, в этом зале лежали продукты только импортного производства, среди них различные паштеты, сухие супы, рис и водоросли для приготовления суши. Немного в стороне, видимо, уже приготовленные для вывоза, стояло двадцать ящиков с цыпленком в жестяных банках и несколько коробок с чаем, какао и кофе.
Следующий зал был заставлен в основном макаронными изделиями и различными крупами. Упаковок было не очень много, по-видимому, этот товар был наиболее востребован. Кроме того, мы нашли по несколько коробок яичного порошка, сухого молока, халвы и шоколада. В третьем зале оставалось 35 ящиков различных каш с мясом в жестяных банках и семь тушенки, а также по пять упаковок сгущённого молока и какао.
Больших помещений в бомбоубежище больше не было. А маленькие обнаружил Флюр, обходя по периметру это сооружение. Он нашёл ещё четыре небольшие комнаты и позвал меня; три из них были совершенно пусты, а, зайдя в четвертую, я испытал чувство неописуемого блаженства – тут хранились сигареты и спиртные напитки. Сигарет было коробок двадцать, из них две с «Парламентом», который я курил ещё до катастрофы. Спиртные напитки только импортного производства, из них с не лопнувшими бутылками оказались шесть ящиков двадцатиоднолетнего виски и три французского коньяка «Мяуков», остальные – сухие вина, из них целые только те, что были упакованы в «тетрапак» – более двадцати коробок. Мы решили взять пока на экспертизу одну коробку и попробовать отморозить, может, качество вина не слишком изменилось. Было заметно по оставленным следам, что этой комнатой усиленно пользовались; пустые полки говорили о том, что отсюда вывезли довольно много товара, а оставшиеся дорогие виски и коньяк, по-видимому, предназначались высшему руководству. Комната была единственная с запертой дверью, правда, всего лишь на висячий замок, который Флюр шутя сбил ломиком. В других, сейчас уже пустых комнатах, по-видимому, раньше находились запасы водки и дешевых креплёных вин, мы нашли там несколько разбитых бутылок.
Осмотрев бомбоубежище полностью, решили похоронить трупы замёрзших охранников. Могилы в снегу вырыли метров за тридцать от ворот, потом засыпали тела снегом. Саша сделал из двух досок крест и воткнул в сугроб на этом месте.
Закончив эту неприятную процедуру, мы загрузили вездеход различными видами продуктов, при этом
