Едва не сверзившись в воду, Дикон в последний момент упёрся коленями в мокрую древесину, просунул одну ногу в щель между бортом и сложенным канатом — маленький трюк, который он запомнил ещё в детстве, чтобы держаться на ногах. Уткнулся локтями в край борта, прижался животом и книгой к доскам и уставился в подзорную трубу. С первого раза найти корабль не получилось — взгляд упал на воду, на бешеных «барашков», на разводы тёмно-зелёных и лиловых водорослей. Потом — на сизые облака, казавшиеся светлыми на фоне небесной мглы. С третьей попытки он навёл трубу, как надо, и оторопел. Паруса уже подняли, и они оказались абсолютно чёрными, а по центру красовался большой страшный череп.
— Господи, — вырвалось у него со смесью ужаса и восторга. Пираты! Настоящие пираты! Дикон не знал, что они плавают и на таких кораблях, но настоящий моряк управится с любым судном, если умеет слушать море.
Победило негодование: если они не служат короне, значит, точно пойдут против их корабля. «Ланселот» — не боевой галеон, а торговое судно, везущее купцов в Хихон… Никто не знает, никто не должен знать, что их цель затрагивает что-то, что важнее любого товара — веру.
Отец уже видел это?! Повертев головой, Дикон не нашёл капитана, все были заняты и, как назло, стояли спиной к кораблю… С другого конца палубы точно видно лучше, но там нет подзорной трубы! Помедлив ещё немного, ребёнок прильнул к ней ещё раз. По сравнению с «Ланселотом» судно кажется узким, хрупким и каким-то беззащитным. Теперь он видел людей. Вверх… влево… ещё немного вверх… Они готовятся к бою.
Блеснули синие молнии, и он едва не выронил трубу из рук. Только спотыкаясь о канат и мчась к отцу, Дикон понял, что случайно столкнулся с чьим-то взглядом. По спине пробежали мурашки.
— Я вижу, — опередил отец и отобрал у него трубу. Он уже был в капитанской треуголке и при оружии, только взгляд стал ещё тяжелее. — Возвращайся в каюту, Дикон. Тебе здесь не… — Неожиданно голос стал теплее: — Впрочем, я позову, если понадобится твоя помощь. Ты же храбрый ребёнок, верно?
Окрылённый его словами, Дикон вернулся в каюту ненадолго: книгу он не бросил, зато всё-таки стащил одну из отцовских шляп, опоясался своей маленькой шпагой и глянул в трюмо. Не время красоваться, совсем не время, но как же хочется! Почти как взрослый… Конечно, усов и бороды пока нет и ещё долго не будет, но главное в моряке — это взгляд!
Погода стала тише, хотя течение всё равно не остановить. Прилипнув к стеклу, мальчик увидел, как пиратский корабль несётся прямо на них. Столкновение было неизбежно, и… Боже! Они хотят этим воспользоваться! Раздался грохот — на палубу «Ланселота» опустился крюк с привязанным к нему канатом, и по этому канату уже кто-то пробирался, в чёрной косынке и с кинжалом в зубах. Остальные примерно в таком же виде лезли следом или прыгали через борт, когда судна оказались совсем близко. Наверняка они нанесут друг другу повреждения, если ещё не нанесли, ведь под водой… Они не могли не знать, что в честном бою проиграют английской каравелле.
Но тем не менее вражеская галера разбилась о высокий борт их корабля. Неужели они настолько уверены в победе?
Почему он ещё здесь?! На них же напали! Дикон бросился к двери и понял, что её придавили чем-то снаружи. Послышался громкий голос отца:
— …никого нет. Кто вы и что вам нужно? Мы всего лишь купцы. Я могу предъявить письменное соглашение на торговлю от…
— Это лишнее, — равнодушно и с акцентом сказал кто-то. Жёсткий голос, лаконичные слова. — Мы знаем, кто вы. Вы поворачиваете или умираете.
— Вы не хотите уйти с миром?
Отец такой добрый! На палубе уже дерутся, но он не хочет крови, он пытается решить всё разговором… Дикону сразу разонравились пираты. Он знал, что они не очень благородные, только в рассказах старой служанки они такие. Но слышать самому!
— Не вам говорить о мире, — тот же акцент, та же жёсткость, только теперь с усмешкой. Это что, пиратский капитан? Наверное, раз он говорит с отцом… — Вы грабите испанские суда, и ваша корона получает золото. Нашей короне тоже нужно золото. Более того, нашей короне не нужны англичане, вмешивающиеся в дела веры на суше. Лучше — в море. Мёртвые.
Их раскусили! Откуда они всё знают? На корабле предатель? Нет, не может быть… Значит, донесли ещё на суше? Ну конечно — католические шпионы! Испанский король собирал своих людей из самых разных стран, чтобы поддерживать свою веру. Точно так же, как и они сами отправляли людей за рубеж…
— Вы правы, притворяться дальше не имеет смысла, — прямо и благородно сказал отец. Дикон представил, как он обнажает шпагу, и мелко задрожал. — Именем Господа, мы примем этот бой. Могу я узнать ваше имя?
— Зачем? Вы умрёте.
И тишина. Не выдержав этой паузы, мальчик что-то закричал и ударил плечом в дверь. Ещё раз, ещё и ещё. Он должен выбраться отсюда, он должен помочь! Отец хотел защитить его, но зачем защищать воина?!
Только бы получилось… Снаружи кричали, свистели, дрались. Звенели шпаги, грохали бочонки, зло плескалась вода. Наконец Дикон смог выскочить на палубу, только всё уже было кончено — судно захватили пираты, он не узнавал никого из своих. Чьё-то тело отправилось за борт… Рокслей!
Если бы он не знал, что это испанцы, не догадался бы — никаких отличительных признаков, не увидишь лица — не поймёшь, что не свои. Простые рубахи, мокрые и прилипшие к телу, косынки, чтобы не мешали волосы, и очень много оружия. Если на «Ланселоте» у каждого была своя шпага, то пронёсшийся мимо Дикона пират размахивал сразу двумя, а за поясом у него торчали три кинжала разных размеров.
Вражеский корабль разбился, налетев на «Ланселот», но этим воспользовались пираты — им не пришлось пользоваться большим количеством крючьев и промокших канатов, они просто запрыгнули, если не взлетели на чужое судно, им помогало само море. Очнувшись от ступора и запретив себе плакать, Дикон придержал шпагу
