- Тогда зачем? – прошелестела Вига и голос ее впервые показался сильным, уверенным, но почти не имеющим никаких оттенков.

- Чтобы домашний зверь вспомнил свою хищную сущность, нужно пустить немного крови хозяину.

Обстановка накалялась до предела - волны нелюдей вот-вот должны были разбиться о людские скалы, стараясь разрушить и вымыть их, разнести на песчинки и поглотить. Все зависело от крепости пород, из которых состояли скалы, от их веры в самих себя. Полоски ощутимо нервничали, и Вига своим надменным и гордым лицом хотела показать, что в любой ситуации можно оставаться самой собой - твердью земной, если придется.

К кострищу, словно из неоткуда, прямо сквозь толпу, медленно, но верно двигались огненные лучи, сложенные валежником, пропитанным чем-то горючим и испускающим сладковатую дымку, создавая некий ритуал, таинство которого могли наблюдать даже человеческие боги. Синьагил поднялся к Виге, не церемонясь взял ее за руку и почти силком пригвоздил спиной к огромному бревну, в два человеческих роста. Не давая женщине времени опомниться, пророк перевязал ее руки, заставляя обхватить бревно, но узел, Вига ощущала это, был слабым и скорее казался декорацией. Ему было выгодно создать видимость торжественности. Эльф прекрасно понимал, что сегодня ритуал не будет исполнен до конца. Не тот день он выбрал, не ту страну, и не с тем человеком решил тягаться.

Чем ближе подбирались к ним пять лучей, тем больше военных появлялось на площади; тем больше фанатики взывали к небу на Старшей Речи и ликовали, впадая в священный экстаз. Словно нанюхавшись фисштеха, они несли несусветную ересь, глупо улыбались, распугивая случайно проходившего мимо бродягу своими красными глазами. Они смотрели на Синьагила с обожанием, трепетом, как будто он был не просто их бог, а кто-то выше бога. Наверное, так и выглядит надежда - с безумными глазами, черными волосами и беспрекословной жаждой убивать в каждом движении своем. Синьагил отвечал им холодной надменностью, ощущая себя моментом… настоящим моментом, той секундой, по прошествии которой первая волна разобьется о скалу, но оторвет пусть маленький, но кусочек.

- ЗА ТЕМЕРИЮ! – послышался отчаянный вопль Фенна, сослуживца Виги. Атмосфера была словно наэлектризована, воздух звенел и люди, которые не могли вынести этого морального ада, сдались первыми. Скала двинулась навстречу волне, готовая принять удар.

Синие Полоски рванули в атаку, подтянулась и невесть откуда взявшаяся армия, но нелюди, зная о подобном исходе (другого быть просто не могло), похватали припрятанное до поры оружие. Завязалась потасовка, запищала сталь и раздались сладкие сердцу Синьагила первые вопли боли, отчаянья и ненависти. Песнь войны, короткая, но жестокая, взяла первую октаву.

Яростные фанаты оказались не менее яростными воинами. В отличии от людей, им казалось, что сражаются они за лучшую жизнь и даже если погибнут во имя своих смутных идеалов, то дальше, после смерти, им обязательно воздастся за заслуги. Такой образ мысли отключал тормоза и инстинкт выживания, оставляя место только силе и разрушению. Хаос во плоти.

Люди же, в отличии от них, надеялись пожить неплохо еще в этой жизни и, скорее, оборонялись. Тяжело вооруженной пехоты не было – развернуться здесь и правда было бы негде, все были налегке. Свои были экипированы в добротные, легкие кольчуги, почти все с мечами и щитами, на которых красовался герб Темерии. Порой ту или иную сторону подбадривали выкрики то ли командиров, то ли команды поддержки – Синьагил громкоголосо пророчил что-то на Старшей Речи, прикрываясь Вигой от арбалетчиков, а кто-то мало знакомый женщине периодически выкрикивал что-то про то, как эльфы сожгут дома людей и убьют их детей. Для обеих сторон такие выкрики действовали как катализатор, заставляющий не сдаваться. И от того бой становился все более жарким.

Роше нигде не было видно - он бежать в первых рядах не спешил. На его плечах лежала более важная миссия, руководить, оценивать, планировать и командовать молниеносно. От этого зависел исход операции, что даже самой Виге казалось более важным, чем ее жизнь. Но и про свою женщину командир Полосатых не забывал - Бьянка и парочка общих знакомых, укрепившись в один пробивной отряд, пробирались к кострищу, раскидывая преграждавших им путь фанатиков, как котят, пусть и несколько медленно - это потом, после сражения кажется, что время пробегало незаметно и быстро. Когда ты внутри него, дышишь им, битва кажется растянутой и медленной, а иногда и словно происходящей с другим. Цель Бьянки была ясна и понятна, именно она оказалась живым щитом для свихнувшегося эльфа.

Вига, наблюдая краем глаза, что Синьагил доволен, осторожно вытащила одну руку из петли и тихо, маленькими шажками, начала двигаться вбок, чтобы спуститься навстречу друзьям и выбраться из гущи событий. Конечно, она безоружна и не сможет помочь им ничем, но… надежда тлела в ее сердце.

Одна из эльфиек крикнула что-то Синьагилу, и тот резко притянул Вигу обратно к себе за локоть. Оскалившись, поселив в своих глазах огоньки сумасшествия, он прошипел:

- Зверь сходит с ума от вида крови.

Бок женщины пронзила острая, резкая и неожиданная боль. Только в следующую секунду она осознала, что скатывается с медленно разгорающегося кострища, вся в собственной крови, которая растекалась по платью бесформенным пятном. Рядом происходило сражение, настоящая война в масштабе города, но ей, Виге, теперь виделся калейдоскоп, затягивающий ее в бездну.

Послышался хлопок и перед глазами потемнело, словно кто-то вдруг поджог что-то очень чадящее прямо перед ее глазами. Было плохо видно даже свои пальцы, дым расступался только у самой земли. Синьагил спрыгнул со святилища – Вига видела его сапоги, которые быстро направились в толпу и быстро исчезли из вида. Глаза закрывались сами собой. Сознание улетучивалось.

- ВИГА! – гранул знакомый до боли голос в ухо, заставив девушку проснуться. Однако такого любимого человека рядом не оказалось – вокруг нее лежала парочка трупов. Команда, которая намеревалась ее спасти, задержалась по дороге и распалась под градом непреодолимых обстоятельств - фанатики окончательно свихнулись с исчезновением своего бога. Бьянку теснили, прижимая спиной к зданию, ее товарищей разделили, один и вовсе пропал из вида - скорее всего он уже мертв.

Пытаясь оценить ситуацию, Вига огляделась и заметила знакомые темные волосы, исчезающие в подворотне. Забыв про адскую боль, женщина схватила рапиру, которой когда-то оборонялся один из трупов и рванула… рванула вперед, за тем, кого должна была убить еще много лет назад. За тем, кто стал ее наказанием. За тем, кого она ненавидела. Во имя