- Знаешь, звездочка моя, - сладко-елейным голосом обратился он к Виге. – Скоро ты будешь королевой бала. Это большая честь для тебя, не находишь?
Вига неразборчиво что-то промычала в ответ, чувствуя, как по онемевшему бедру стекает что-то еще горячее и липкое. Пытаясь произнести слова, она генерировала лишь совсем нераздельные звуки и оставила свои попытки.
- Да, ты права, - согласился с ней Синьагил. – Я тоже не думал, что это будет человек, но решать не мне. Я бы выбрал кого-то по симпатичней. Все-таки люди действительно уродливы. Глаза, уши, тело – ужасно непропорционально. Вы как обезьянки, только без шерсти и хвоста.
Вига вновь ответила мычанием и попыталась пошевелиться, проверяя, сходит ли действие наркотика. Не получилось, во всяком случае, с рукой. Она попробовала шевельнуть большим пальцем ноги, и он, все же, послушался, хоть и с неохотой. Эльф смотрел на эти потуги с нескрываемым энтузиазмом. Ему и самому казалось, что пора бы уже приводить ее в порядок и ставить на ноги. Он старательно рассчитывал дозу, чтобы женщина не могла представлять собой опасность или преподнести сюрприз раньше времени.
- Знаешь, трахать человека, это тоже, что трахать животное, - расплываясь в довольной улыбке, проговорил он. – Не то, чтобы я когда-то пробовал проводить такой эксперимент… Инсегрим, мой давний заклятый друг, знаешь, бывает такая категория друзей, с которыми лучше общаться на расстоянии, говорит, что так и есть, - его лицо вдруг резко изменилось, и вместо улыбки появился оскал. Он быстро преодолел расстояние, их разделяющее и угрожающе навис над ней. – Вы люди, не видите глубинную суть вещей и за это я вас, говорящих мартышек, просто обожаю. Разве вы знаете, что такое Ад? Ад, милая звезда, это не кипящие масла в котле и даже не холод за гранью возможности терпеть. Оглянись вокруг – ты уже в аду, - его голос перешел на шепот. – Вы, люди, сами его создали, сами стали его частью. Вы - и есть Ад.
Вига могла бы поспорить с этим утверждением. Уж о чем, а ей о Преисподней известно достаточно много. Ну, а как иначе подготовится к тому, что тебя ждет там, за гранью, когда шальная стрела все же настигнет цель. За ее-то прегрешения. Она никогда не тешила себя мыслью, что на ее руках нет крови невинно убитых, зря искалеченных как морально, так и физически, и, конечно, знала, что далеко не святая. Но она привыкла жить с мыслью, что расплата будет… рано или поздно. Смирилась и научилась радоваться вопреки всему.
«По сути, мы не так уж и отличаемся» - подумала женщина. – «И он, и я. Одинаковые средства для достижения одинаковых целей. Просто разная вера. Так что в Аду мы встретимся, Синьагил, и я постараюсь, что бы мы кипели в одном котле».
Хотя, если исходить из нынешнего положения вещей, все будет гораздо проще и до загробной жизни, буквально, рукой подать, стоит только подчиниться и дать Синьагилу сломить свою волю. Но это потом, сейчас, даже находясь в качестве заложника, она должна оказать помощь Роше, по возможности, если таковая будет предоставлена Мелителе.
В дверь коротко постучали и в комнату, кротко переступая босыми ногами по полу и не поднимая глаз на своего Учителя, вошла молоденькая эльфийка. На подставке с колесиками она тащила за собой таз с теплой водой, полотенце, гребень, а на плече у нее болталось зеленое, как молодая трава, платье.
- Я подумал, что тебе оно будет к лицу, - указывая на наряд, пояснил Синьагил. – Звезде, конечно, больше подойдет белое, но я решил, что это несколько банально. Ты заслуживаешь чего-нибудь особенного.
Вига, не имея возможности ответить, закатила глаза, всем своим видом выражая, что ей, в общем и целом, плевать на все доводы. Синьагил, ожидая другой реакции, немного потупил взгляд, но быстро взял себя в руки и улыбнулся своей хищной улыбкой, демонстрируя мелкие зубы, как у хорька. Он шутливо поклонился своей звезде и вышел из комнаты, надевая на ходу рубашку, насвистывая простоватую песенку себе под нос.
Эльфика оглядела Вигу, не скрывая презрения и восхищения одновременно. Ее ярый фанатизм смешался в голове с ненавистью к роду людскому, но когнитивный диссонанс такого рода вполне устраивал пустующую остроухую головушку. Очевидно, выполняя приказ своего господина, служанка начала омывать тело Виги мокрой тряпкой, изредка опуская ее в таз с горячей водой с лечебными травами, особенно уделяя внимание надписи на груди, обводя каждую букву чуть ли не с любовью. Выступившую, от того, что рану опять потревожили, кровь, эльфийка просто слизала языком.
Когда Вига была в относительно чистом состоянии, пришли еще две девушки, одна - сестра по крови новоиспеченной служанки, другая – краснолюдка. Вся эта, преданная своему повелителю, “сестрия” привела женщину в более-менее приличный вид. Они долго воевали с ее вьющимися волосами, больно дергая гребнем, спутавшимися от повышенной страсти Синьагила кудрями, стараясь прочесать их и уложить. Волосы же упорно не слушались хозяйку с самого рождения и не собирались сдаваться каким-то фанатикам. Но, не смотря на раздражение по этому поводу, ни одна из девушек не проронила ни слова – видимо, их Учитель запретил разговаривать с пленницей.
Через полтора часа Вига была почти готова и даже смогла, относительно слабо, но все-таки передвигаться самостоятельно. Зеленое платье, в пол, красивое, из дорогого шелка, приятно прилегало к обнаженному телу, но на этом комфорт заканчивался. В вырез платья, призванный всем продемонстрировать большие буквы, заползал, словно густой, холодный воздух. На ее голову одели венок из терновника и диких роз, шипы впивались в кожу, оставляя вмятины на лбу и затылке, но не прокалывали ее. Здесь все рассчитали верно, точно, чтобы не испортить ее внешний вид.
«Что ж, если мне предназначено сыграть такую важную роль, то я, пожалуй, сделаю это красиво» - решила женщина, когда ее вели по темным, слабоосвещенным коридорам, босую, но так и не склонившую голову.
***
Народ стекался на центральную площадь Храмового Квартала. Вообще, по началу и сами не заметили, как неизвестно откуда понабежало множество нелюдей, притаскивая с собой охапки дров, перекрывая все подступы к площади, возводя баррикады и складывая огромное кострище. Люди, по натуре своей ищущие самые стандартные решения, быстро сошлись на том, что у Старших Народов случился какой-то общий праздник, и даже атмосфера резко наполнилась каким-то особенным настроением. У всех переулков и
