– Куда вы пропали? – встретила их Финн. – Мы ждали вас, пока могли, но нам пришлось оставить вашу приятельницу – пора было начинать мятеж.
– Вы оставили Кит одну? – возмутилась Вайолет. – Вы же обещали не бросать ее.
– А вы обещали принести оружие, – огрызнулась Едгин. – Где оно, Бодлеры?
– У нас его нет, – признался Клаус. – В чащобе был Ишмаэль.
– Граф Олаф оказался прав, – сказала Едгин. – Вы нас предали, Бодлеры.
– Что вы хотите сказать этим «Граф Олаф оказался прав»? – требовательно спросила Вайолет.
– А что вы хотите сказать этим «Ишмаэль был в чащобе»? – требовательно спросила Финн.
– А что вы хотите сказать этим «что вы хотите сказать»? – требовательно спросила Едгин.
– Что вы хотите сказать этим «что вы хотите сказать этим „что вы хотите сказать“»? – вмешалась Солнышко.
– Прошу вас всех! – закричал Ишмаэль со своего кресла. – Я предлагаю всем сделать несколько глотков сердечного и сердечно все обсудить!
– Мне надоело пить сердечное, – отозвался профессор Флетчер, – и надоели ваши советы, Ишмаэль!
– Называйте меня Иш, – попросил рекомендатель.
– Я называю вас скверным рекомендателем! – подала голос Калипсо.
– Прошу вас всех! – снова воззвал Ишмаэль, нервно подергивая бороду. – По какому поводу перепалка?
– Я вам скажу по какому, – ответил Алонсо. – Меня вынесло на этот берег много лет назад после того, как я пережил страшный шторм и ужасный политический скандал.
– Ну и что? – прервал его Рабби Блай. – На этот остров в конце концов выносит все подряд.
– Я хотел оставить позади мою злосчастную историю, – продолжал Алонсо, – я хотел вести мирную жизнь без всяких волнений. Но теперь некоторые колонисты затевают мятеж. Если мы не будем осторожны, остров станет таким же вероломным, как остальной мир!
– Мятеж?! – с ужасом воскликнул Ишмаэль. – Кто смеет говорить о мятеже?
– Я смею, – ответила Едгин. – Мне надоели ваши рекомендации, Ишмаэль. Меня выбросило на этот остров после того, как я жила на другом острове, еще более отдаленном. Мне надоела мирная жизнь, я хотела приключений. Но едва на этом острове появляется что-то интересное, вы немедленно советуете выбросить это в чащобу!
– Это как посмотреть, – запротестовал Ишмаэль. – Я никогда никого не принуждаю выбрасывать.
– Ишмаэль говорит правду! – воскликнула Ариель. – Некоторым из нас приключений уже хватит до конца жизни. Меня прибило к острову после того, как мне удалось сбежать из тюрьмы, где я долгие годы притворялась юношей! Я осталась здесь ради безопасной жизни, а не для того, чтобы опять участвовать в опасных затеях!
– Тогда вы должны принять участие в нашем мятеже! – вскричал Шерман. – Ишмаэлю нельзя доверять! Мы оставили Бодлеров на прибрежной отмели, а теперь он снова привел их сюда!
– Начать с того, что Бодлеров не следовало бросать на отмели! – закричала мисс Марлоу. – Они хотели помочь своей приятельнице, только и всего.
– Их знакомая внушает недоверие, – заявил мистер Питкерн. – Она приплыла на плоту из книг.
– Ну и что? – возразила Уэйден. – Я тоже приплыла на плоту из книг.
– Но вы от них отказались, – напомнил профессор Флетчер.
– Ничего подобного! – закричал Ларсен. – Вы помогли ей спрятать их, чтобы заставить детей научиться читать!
– Мы и сами хотели научиться читать! – запротестовала Пятница.
– Ты умеешь читать?! – в ужасе воскликнула миссис Калибан.
– Ты не должна читать! – вскричала мадам Нордофф.
– А вы не должны петь по-тирольски! – вскричал доктор Куртц.
– Вы поете по-тирольски? – удивился Рабби Блай. – Может, нам все-таки стоит поднять мятеж?
– Петь по-тирольски лучше, чем прятать пикниковую корзинку! – крикнула Сейди, указывая на Едгин.
– Прятать корзинку лучше, чем прятать в кармане мутовку! – Едгин показала пальцем на Солнышко.
– Все эти тайны погубят нас! – выкрикнула Ариель. – Здешняя жизнь обязана быть простой!
– В сложной жизни нет ничего плохого, – возразил Байэм. – Я вел простую жизнь много лет, пока служил матросом, и мне эта жизнь надоела до слез, и тут я как раз потерпел кораблекрушение.
– Надоела до слез? – изумилась Пятница. – А я больше всего хочу вести простую жизнь, какую вели вместе мама и папа, никогда не споря и не имея тайн.
– Хватит, – торопливо вмешался Ишмаэль. – Я предлагаю прекратить споры.
– А я предлагаю продолжать! – закричала Едгин.
– Я предлагаю изгнать Ишмаэля и его сторонников! – вскричал профессор Флетчер.
– Я предлагаю изгнать мятежников! – закричала Калипсо.
– Я предлагаю вкуснее питаться! – крикнул какой-то островитянин.
– Я предлагаю пить больше сердечного! – крикнул другой островитянин.
– Я предлагаю носить более привлекательную одежду!
– Я предлагаю нормальный дом вместо палаток!
– Я предлагаю пресную воду!
– Я предлагаю есть горькие яблоки!
– Я предлагаю срубить яблоню!
– Я предлагаю сжечь лодку!
– Я предлагаю самодеятельный концерт!
– Я предлагаю почитать книгу!
– Я предлагаю сжечь все книги!
– Я предлагаю спеть по-тирольски!
– Я предлагаю запретить петь по-тирольски!
– Я предлагаю безопасное пристанище!
– Я предлагаю сложную жизнь!
– Я предлагаю всем говорить «это как посмотреть»!
– Я предлагаю справедливость!
– Я предлагаю позавтракать!
– Я предлагаю – мы остаемся, а вы уплываете!
– Я предлагаю – вы остаетесь, а мы уплываем!
– Я предлагаю вернуться в Виннипег!
Бодлеры в отчаянии переглядывались, пока мятежный раскол ширился, охватывая колонию. Раковины с сердечным висели на поясе у островитян, но сердечности отнюдь не наблюдалось: колонисты с остервенением ополчались друг на друга, не считаясь с тем, кто перед ними – друзья или их родные, объединяло ли их общее прошлое или участие в одной и той же организации. Бодлерам, разумеется, доводилось и прежде видеть разъяренные толпы: они сталкивались с психологией толпы горожан в Городе Почитателей Ворон и со слепым правосудием толпы в отеле «Развязка», но они никогда не видели, чтобы сообщество разделилось так неожиданно и кардинально. Вайолет, Клаус и Солнышко наблюдали, как усиливается раскол, и легко представляли себе, какими были другие расколы – от того, который разделил Г. П. В., который прогнал с этого самого острова их родителей, и до всех других расколов за всю горестную историю мира, когда каждый человек предлагает что-то свое, каждая история похожа на луковичный слой и каждое несчастье похоже на главу огромной книги. Бодлеры следили за жестокой перепалкой и удивлялись, как это они могли надеяться, что остров станет безопасным местом, вдали от людского вероломства, а вместо этого на остров прибило вероломство всех видов вместе с уцелевшими после шторма и теперь разделило живущих здесь. Голоса спорящих становились все громче и громче, каждый предлагал свое, но никто не слушал ничьих предложений, и раскол превратился в оглушающий рев, пока наконец его не перекрыл самый
