Мы не прошли и ста метров, как вдруг из тумана возникло неожиданное препятствие, да так внезапно, что я едва не врезался в него.

– А вот и собственно «заштрихованный квадратик»! – Трошников задумчиво рассматривал высокий, выше человеческого роста, забор, сложенный из белого кирпича. За годы кладка во многих местах осыпалась, пожелтела, а кое-где и почернела от сырости, поросла мхом и травой. По верхней кромке забора тянулись рыжие от ржавчины клубки перепутанной проволоки.

– Что будем делать? – спросил я.

Трошников ощупал сырые холодные кирпичи, взгляд его скользнул вверх.

– Подержи-ка…

Он отдал мне автомат, поплевал на ладони, подпрыгнул и уцепился за верхний край забора. Сапоги заскользили по стене, из-под подошв посыпались камешки, и в следующее мгновение Антон очутился наверху. Выругался, выпутываясь из проволоки.

– Ну и как? – спросил я.

– Как во время учений на контрольной полосе. Немного усилий – и ты на высоте!

– Да я не об этом. Что там, с другой стороны?

Трошников пожал плечами.

– Сам как думаешь? Как и везде – туман. Даже земли не видать.

– Так, может, ну его на фиг, этот «заштрихованный квадратик»? – Я с опаской посмотрел по сторонам. – Давай лучше, как и планировали, обойдем его стороной.

Трошников посидел какое-то время, видимо размышляя, а потом спрыгнул обратно.

– Да, ты прав. Неизвестно, что там, за забором, а проверять не хочется. По-моему, хватит с нас приключений, и так немало нашли их на свои задницы.

Мы пошли вправо вдоль забора. Он тянулся еще пару сотен метров, а потом вдруг оборвался покосившимися ржавыми металлическими воротами, увенчанными звездами с облупившейся красной краской. Рядом возвышался одноэтажный кирпичный домик с выбитыми окнами— видимо, контрольно-пропускной пункт. По ту сторону от ворот в туман убегала выложенная бетонными плитами дорога.

– Сдается мне, Зверек, что это какая-то заброшенная воинская часть, – сказал Трошников, обходя ржавый шлагбаум.

– Думаешь, та самая, про которую Петрович рассказывал? – насторожился я.

– Та, не та… Поди сейчас разбери!

Антон потянул за воротину, звякнула цепь.

– Заперто!

– Мы же решили обойти этот чертов «квадратик»! – напомнил я.

Но Трошников неожиданно проявил обычно не свойственное ему любопытство и пошел к КПП. Я вздохнул и поплелся следом. Двери там не оказалось, лишь на петлях сохранились ошметки древесины. Сама же дверь валялась в коридорчике, словно ее сорвала и швырнула туда чудовищная сила. И я даже боялся представить, какая именно… Мы вошли внутрь, осторожно ступая по скворчащему под ногами битому стеклу. Заглянув в комнату, в которой когда-то дежурили дневальные, я увидел стол, на нем телефон и рядом с ним две армейские кружки. В них оказалась засохшая плесень. Видимо, кто-то пил, но не допил чай. Заправленная темно-синим одеялом кровать у окна была измята так, будто с нее недавно кто-то встал. На стуле, что стоял у окна, висел армейский китель (что удивительно – без нашивок и эмблем), а в углу – пара кирзовых сапог с накинутыми сверху портянками. В приоткрытой железной пирамиде у двери я заметил даже изъеденный ржавчиной автомат. В общем, на КПП все выглядело так, будто воинская часть все еще обитаема, если, конечно, не считать покрывающего все толстого слоя пыли, ржавчины и выбитых дверей и окон. Удивляло, что за столько лет тут никто ничего не разграбил. Быть может, оттого, что до ближайшей деревни километров пятнадцать и сюда обычно не забираются грибники-рыбаки-охотники? Но меня беспокоило другое: что могло тут случиться, если дневальный убежал, не надев китель с сапогами и бросив личное оружие? И будто в ответ на этот вопрос, мой взгляд остановился на стене, посреди которой виднелся продолговатый рубец, словно ударили чем-то большим и тяжелым.

– Антоха, может, пойдем отсюда, а? – Я попятился к выходу.

– Чего ты дрейфишь? – усмехнулся Трошников. – Если тут кто-то когда-то и устроил погром, так это случилось много лет назад.

Он выглянул в окно.

– Слушай, а давай пройдем через часть. Вспомни карту, так выходит намного быстрее.

И, увидев сомнение у меня на лице, добавил:

– Зверек, уверяю тебя, тащиться через эти руины не опаснее, чем через лес. Зато намного удобнее. Тут хоть асфальт. Всяко лучше, чем продираться через бурелом.

– Ладно. Только давай по-быстрому, – нехотя кивнул я, – а то мне тут как-то не по себе. Только представлю, что тут произошло…

– А ты не представляй!

Мы вышли с обратной стороны КПП и побрели по заросшей травой дороге с тянущимися вдоль нее потускневшими черно-белыми бордюрами. Слева и справа, подобно призракам, навстречу выплывали из тумана руины. Этим зданиям повезло меньше, чем КПП, некоторые были разрушены настолько, что превратились в груды кирпичей. Вот мимо проплыли остатки столовой, о чем мы догадались лишь по чудом сохранившейся табличке у входа. Крыша этого здания провалилась внутрь, словно сверху на него наступил великан.

– Смотри, а это, видимо, была санчасть! – сказал Трошников, остановившись у полуразрушенного крыльца, на козырьке которого был прикреплен красный крест. – Давай заглянем. Может, там какие-нибудь аптечки остались. Нам бы пригодились.

У некогда двухэтажного здания верхний этаж был снесен напрочь, а у нижнего уцелели лишь холл и несколько кабинетов. В холле по углам валялись сорванные со стен поблекшие щиты с изображениями солдат, оказывающих первую помощь, и рекомендациями, как вести себя при ядерном взрыве и химической атаке. Мы вошли в ближайший кабинет. Первое, что бросилось в глаза, – стоявшая у окна кушетка. Ее дерматиновую поверхность рассекали длинные, похожие на оскалы порезы. От стеклянных шкафов, что стояли у стены, остались лишь металлические рамы, да и те выглядели так, словно по ним долго колотили топором. Содержимое же шкафов теперь скрипело под нашими подошвами. Мы осторожно ступали по каше из иголок, пинцетов, скальпелей, ножниц, бинтов, осколков стеклянных колб, шприцов, бутыльков и прочей медицинской всячины. Тут словно развлеклась кучка вандалов. Хотя о том, кем на самом деле были эти самые «вандалы», я не хотел даже думать.

Набив подсумки бинтами, какими-то таблетками, пузырьками с йодом, мы пошли дальше по коридору. Вдруг там найдется еще что-нибудь полезное… На двери следующего кабинета висела табличка: «Полковник Светлов». Я толкнул дверь. Среди обломков письменного стола и деревянных шкафов громоздились кипы бумаг и папок…

– Такое ощущение, что с тех пор, как случилось то ЧП, сюда вообще не ступала нога человека, – заметил Трошников. – Хотя это странно. Даже если случилась катастрофа и все внезапно погибли, потом-то военные должны были тут все забрать. А они не то что документы, даже оружие бросили!

– С другой стороны, если тут никто ничего не забирал, где же погибшие? Лично я не увидел даже костей. Люди словно исчезли!

– Значит, тот, кто это сделал, и костей не оставляет, – сказал Трошников.

Мы оба тут же покосились на выбитое окно, за которым клубился туман.

– Пойдем-ка дальше, – прошептал я. – Все равно мы тут ничего не найдем. Только время