Она улыбнулась вопреки своему траурному настроению. Он был засранцем, но вполне неплохим парнем:

– Просто супершутка, Сет. Сам придумал, и если да, то сколько дней у тебя на это ушло?

Тот покачал головой. Он стоял голый, с кожей, покрытой мурашками, и она увидела, что его тело, еще недавно бывшее таким до скуки знакомым, осталось столь же очаровательным, какими кажутся все ранее бесплатные и свободные вещи, которые теперь попали под запрет.

– Нет, спер у кого-то. Так выразился какой-то мужик из Сан-Франциско. Эти фрики, живущие в регионах землетрясений, без ума от сингулярности[41]. У них религиозные чувства. Они собираются и осыпают друг друга вот такими афоризмами. Вот мой любимый: хорошие художники копируют, великие воруют.

– Ты сам это спер у Пикассо, – сказала она.

– Правда, что ли? Не думаю. Я совсем не читал его книг. Должно быть, я одолжил это у кого-то, кто украл эту великую мысль у него.

Она не попалась на уловку, хотя обратила внимание, что ее университетские друзья проявили явный интерес. Ласка знала игры Сета, и ей вовсе не хотелось играть. Она была рада видеть его, но они с Сетом наигрались достаточно, хватит на всю оставшуюся жизнь.

Она услышала, как Тэм выходит из воды, открыла глаза, чтобы убедиться в том, что Тэм помогла Гретил, ощутила укол ревности, так как Сет все заметил. Сет не мог преодолеть в себе своих инстинктов отвязного тусовщика, поэтому хорошо подмечал все взаимоотношения. Она увидела, как его взгляд опустился на член Тэм, поднялся к грудям и вернулся обратно к лицу.

– Вам чем-нибудь помочь? – сказал он, сделав два шага в их сторону и предложив свою руку Тэм, которая едва балансировала на ногах, пытаясь вытащить Гретил, не намочив при этом ее повязку. Тэм взяла его за руку. Он одарил ее улыбкой победителя, причем победителя-ублюдка. Когда они стали ушельцами, Сет находился на начальной стадии того, что он сам называл «болезнью пивного брюшка». Восстановление «Б и Б», вся эта ходьба и поднятие грузов, рыскание по лесам с пустыми руками и надежда на дронов и собственные мозги (все то, что избавляло от комплекса шлепперов), сделали его стройным. Его квадрицепсы стали прочными как сталь, плечи расправились и очень хорошо смотрелись вкупе с обильной растительностью на его груди. Ласка также ощутила в себе паучье чувство ревности тусовщика, когда Тэм взяла Сета за руку, провела своей рукой вверх по его руке, затем скользнула вниз, после чего их пальцы сцепились. Глупый мозг. Она хотела бы, чтобы существовала такая инфографика, по которой можно было провести пальцами, чтобы убрать у себя эти жалкие мыслишки.

Подошла Лимпопо:

– Может, пойдем в теплый бассейн?

Температура воды в нем была как в чашке чая, оставленной на двадцать минут на столе. Здесь можно было просто сидеть и общаться. Лимпопо предлагала по-светски поболтать о том о сем.

– Замечательно, – сказала Ласка и двинулась вслед за Лимпопо.

Они подошли к бассейну с противоположных сторон, Ласка постояла немного, взявшись руками за поручни. Посмотрела на свою левую руку: царапины и темный синяк. Горячая вода и холодный воздух довели его до блестящего ярко-розового цвета. Она ощущала тупую далекую боль.

Все остальные соскользнули в бассейн, подняв уровень воды, так что в стоки хлынули небольшие водопадики. Сет проявлял заботу по отношению к Гретил, которая отстраненно воспринимала его как забавного зверька, когда он суетливо подавал ей руку. Ласке показалось, что частично это представление предназначалось ей, но больше – Тэм и, возможно, Лимпопо.

Было поразительно, как присутствие мужчины так меняло динамику их отношений, заставляло думать о невидимых нитях взаимного внимания. Она поежилась, взглянула через плечо, посмотрела на Гретил и почувствовала, как что-то урчит внизу ее живота. Она испугалась тех чувств, которые всколыхнулись в ней. Гретил глядела на нее откровенным, немигающим взглядом, который пробрал ее с макушки до пят. Взгляд Гретил как бы говорил одновременно: Ты моя и Останешься ли ты моей? Сильный и слабый. Мягкий и жесткий. Прямо как сама Гретил: большие руки и мускулистая спина, круглый мягкий живот и большие мягкие груди.

– ГК забэкапили[42], – вмешалась Тэм.

Конечно, забэкапили. Он был сердцем всего проекта.

– А других? – Ласка поняла, что даже не знает имен умерших, а так как Тэм ей никого не назвала, она предположила, что с этими людьми она не была близка. Но кто мог понять эту Тэм.

– Нет, – ответила та рассерженно. – Их – нет. Но с ГК все в порядке.

– Да, – сказала она, – с ГК все в порядке. И сейчас группа специалистов уже составляет кластер, используя все дополнительное вычислительное время, которое можно получить в «Б и Б».

Лимпопо села, поводила торсом из стороны в сторону, так что все увидели верхний край ее ожога.

– У нас здесь очень много вычислительной мощности, – сказала она. – С тех пор, как ты уехала, Ласка, наша мастерская работала круглосуточно над формированием новой логики. Я подозревала, что все закончится именно этим, и у нас были запасы.

Она улыбнулась так, как улыбалась только при своих. Старые «Б и Б» рухнули точно по расписанию примерно за месяц до отъезда Ласки, рассыпались из-за желчности новых хозяев, и Лимпопо с нескрываемым удовлетворением бродила среди развалин своего опороченного творения, однако злорадство сошло на нет, когда она дошла до тех мест, где стены были измазаны высохшей кровью. Развернувшаяся здесь трагедия никогда не публиковалась здешней меритократической командой, хотя сеть была наполнена оскорбительными сообщениями, обвинениями и охаиваниями. Предположительно никто не умер, но, если кто-то и погиб, никто бы об этом не стал распространяться.

Тэм кивнула:

– Я слышала об этом. Хотелось бы посмотреть, что произойдет, если мы не будем ограничены ресурсами. Весь груз в сохранности?

– Да, – ответила Лимпопо. – Было трудно без механоидов.

Ласка вспомнила, как механоиды уничтожили ее мотовездеход и грузовые контейнеры:

– Эти механоиды были отсюда?

– Да, – на лице Лимпопо читалась такая ярость, что Ласка даже отпрянула. Она никогда не видела Лимпопо такой разозленной. Это было страшно. – Группа наемников и каких-то инфотехнологических бандитов взломала все, что можно, с помощью уязвимости нулевого дня[43], которую купили у каких-то подонков – исследователей информационного оружия в дефолтном мире. Они получили контроль над флотом дронов, а когда мы попытались их вылечить, забрали механоидов.

– Сеть «Б и Б» в безопасности?

Лимпопо пожала плечами:

– Ужасно, правда? Может, они внедрили какие-то глубокие закладки, которые мы никогда не найдем. Мы сделали все, что могли, проверили контрольные суммы по резервным копиям и известным надежным источникам. Уязвимость нулевого дня выявили и исправили очень быстро, так как она поразила основную магистраль[44] вплоть до лагерей беженцев ООН, в которых живет около миллиарда человек.

Гретил