— Все, мой хороший, сейчас все будет хорошо, поспишь в чистой постели вдоволь… Держись, малыш…

Едва Рагнар и Гайя оказались во дворе, он решился у нее поинтересоваться:

— И о каких же тренировках по рукопашному бою ты говорила? В легионе? — он насладился взглядом ее больших, меняющих цвет в зависимости от освещения и настроения глаз.

— Ты о чем?

— Гайя, я тебе друг. Не бойся. Друг в любом случае. Ты слишком похожа на Гудрун. И ты отличный воин, каким Гудрун не успела стать, слишком рано ушла в Вальхаллу. Но ты же римский воин?

— Как ты догадался? — она спросила помертвевшими губами.

— Все вместе, — и он рассказал ей и о встрече с Юлией, и о своих догадках.

— Вот паршивка! — только и воскликнула Гайя, узнав о приключениях племянницы своего командира. — Ее так долго держали в узде, что она вырвалась на свободу, как норовистая лошадка на лугу. Пороть некому.

— То есть ты ее знаешь?

— А есть теперь смысл скрывать?

— Нет. Никакого. Поверь, я же не на дереве родился. Да, я проиграл. Одну битву в своей жизни. И это стоило мне позора до конца дней. Но до этого я и людей, и сражения посмотрел. И кто ты, догадаться до конца не хватало нескольких зацепок, и то только потому, что я не слишком силен в вашей римской жизни.

— И что теперь? — в ее голосе была такая усталось, что он удивился.

— А теперь слушай внимательно. На вчерашнем праздничке мне бросились в глаза странные вещи. Как бы не по твоей части все это было… — он поделился своими странными наблюдениями и про переданные слова, и про странные добавки к вину.

Гайя внимательно выслушала. Все это были звенья одной цепи, распутать которую она и должна была. А вместо этого почти провалила задание — стать хорошим гладиатором еще не означало вывернуть наизнанку все тайны лудуса.

— Спасибо. Правда, спасибо. И я тебе верю. А сейчас давай-ка по своим углам, чтобы не плодить слухи…

— Гайя, — он придержал ее за руку. — Этот Марс… Он же к тебе пристал, как репей к овечьей шерсти…

— Милое сравнение…

— Как умею. Но если он тебя достает, то перебирайся ко мне в камеру. Клянусь, что не трону. И сумею защитить. И от него, и от остальных.

— Рагнар… — она боролась с собой. — Пойми, Марс мне не враг. И тебе же он друг? Как ты можешь не верить другу?

— Другу верю. Но ты все же девушка, и с тобой он ведет себя не так, как со мной или Таранисом. Как он тебя на песке еще не покрыл… Смотреть тошно. У нас, сынов Одина, не принято так напоказ выставлять отношения.

— Это игра, не более того… Марс мой надежный старый друг.

— Вот как? Впрочем, раз вы оба солдаты и оба появились в лудусе почти одновременно… Но вот насчет игры… Ты, честное слово, в тупик меня поставила. Он же любит тебя. Скажи, потому и пошел с тобой сюда?

— Любит? Всеблагие боги, да о чем ты? Мы оба любим нашу отчизну. И защищаем ее. Даже если надо пройти через такое для блага общего дела.

— Не знаю про вашу с ним отчизну, мне ее не любить никогда. Но вот на тебя он смотрит. Не как на орла вашего легиона. И я это вижу. И все это видят.

Она искренне удивилась:

— Ты ошибаешься.

По ее тону он понял, что для девушки этот факт настолько очевиден, что и спорить бессмысленно. Он только улыбнулся в ответ и не стал ее убеждать.

Гайя, дойдя до своей камеры, осторожно растолкала спящего Марса:

— Знаешь, что ты проспал?

Марс, по мере того, как она выкладывала тихо и быстро ему все новости, приподнимался все выше и выше над соломой, на которой лежал. В коридоре послышались шаги дежурного надсмотрщика, и он тут же обхватил Гайю обеими руками, опрокидывая на солому и накрывая собой. Его мерные движения, скользящая по ее телу железная грудь, легкий запах тут же покрывшего его всего пота кружили ей голову, сбивая с мысли. Шаги фыркнувшего при виде них охранника стихли в дальнем конце коридора, и девушка спихнула с себя Марса:

— Ты меня услышал? Все запомнил?

— Конечно, — пробурчал он, пряча в соломе живот и бедра, не в силах совладать со своим естеством.

— Надо опять Рениту отправлять в город.

— Она рискует. И если ее схватят, она расскажет все. Не со зла. Но может. Мальчишка не выдал, потому что не знал, — заметил Марс.

— Не скажи. За Рениту не поручусь в такой ситуации. А вот Вариний молодец. Он вырастет хорошим воином.

— Выберемся, заберем. Если выберемся…

— Марс, откуда такие мысли? Про если. Конечно, выберемся, причем с победой. Мы не имеем права по-другому.

— Согласен. Так что давай спать, нам еще силы понадобятся.

— Ты, ты, ты, — рукоятка хляста помощника ланисты ткнулась поочередно в обнаженную грудь Марса, Тараниса и Рагнара. — А сопляк где?

— Ты будто не знаешь, — отозвался наставник. — Сбил мне все тренировки с ним. Пока что парень пластом лежит. Да и этих двоих куда тащишь? Что, лудус опустел?

— А что? — ухмыльнулся Требоний, поигрывая плеткой. — Как тренироваться да баб драть по углам, они здоровые. А на арену, так не вылечились?

Он подошел к Таранису и поднял его и без того гордо и прямо сидящую голову рукояткой хлыста вверх:

— Скажи, тебя Ренита лечит? Или наоборот, рану растравляет, чтобы подольше возле себя подержать? Сам признаешься, или ее позвать? Пару ударов плетки, и она все нам тут выложит.

— Не надо ее звать. Я же и не отказывался идти в бой. И на тренировки сам вышел.

— Смотри у меня, — качнул головой Требоний. — Что-то вы все стали тут друг за друга заступаться. А моду этот паршивец недобитый принес.

Требоний переключил свое внимание на Марса и ударил его довольно ощутимо кулаком в живот, и, не дождавшись выпученных глаз и согнувшегося торса, с еще большей злобой продолжил:

— Сладко спать с рыжей шалавой? Да, вот она, кстати, и заменит сопляка сегодня на арене!

Рагнар вздохнул, собирая все силы: мужчина понимал, что из их четверки здоровы только он и Гайя, к тому у него и повреждена была не ведущая рука. А вот ребятам, у которых еще не до конца окрепли рассеченные мыщцы на груди и ребрах, придется туго. Это он хорошо понимал. Понимали и Марс с Таранисом, и Гайя.

Она тоже вздохнула и приготовилась умереть достойно, понимая, что сражаться придется не только за себя, но и Марса, который только этой ночью скрежетал зубами во сне, просто неловко повернувшись. А противник им предстоял явно не шуточный, если выводить на арену собирались сразу всех четверых в одном бою.

— Как он? — Гайе все же удалось забежать навестить Вариния,