— Под утро всегда холодно. Ветер между холмами, — промолвила она, кутаясь в шаль.

— Тогда поспеши в дом. Прими горячую ванну, — заторопил ее Марс, и она легко взбежала по ступенькам, чтобы не показать ему навернувшихся на глаза слез.

Марс проводил ее долгим взглядом, невольно улыбаясь восхищенной улыбкой, не в силах справиться с нежностью, затопившей его грудь.

Он решил, что сейчас нет смысла обсуждать с усталой Гайей то, что ему удалось узнать за время пира, проведенное с похотливой и столь же прожорливой Луциллой. Она без конца болтала, хохотала, запрокидывая голову, облизывала с пальцев сок фруктов и заталкивала в рот банан едва не целиком. Но Марс тоже вспомнил рассказы Тараниса, и ее самою вспомнил — тот самый свадебный пир, полотняный зеленый шарф, которым он перевязал грудь Тараниса, и даже ночь, которую она купила с ним в лудусе. А вот Луцилла даже не сообразила, что этот блестящий офицер, обласканный самим императором, и есть тот гладиатор, заставивший затрепетать ее плоть, тосковавшую возле пожилого и больного супруга.

Умелыми расспросами Марс сумел выяснить, что было что-то такое в жизни и в душе внешне беззаботной и жадно наслаждающейся жизнью Луциллы что-то такое, в чем она боялась признаться сама себе. У Марса закралась мысль — а не могли ли ее выследить и начать шантажировать тем, что она тайком посещала лудус? И уж коль скоро Лудус Магнус оказался таким поганским гнездом благодаря ныне покойному помощнику ланисты, то не могла ли недалекая Луцилла оказаться удобной игрушкой в руках заговорщиков? Но вот что она могла бы для них полезного сделать? Этого Марс не знал, и именно это хотел обсудить с Гайей.

Днем они оба, и Марс, и Гайя, встретились у префекта. Там же в штабной палатке оказался и Дарий, который не мог скрыть радости по поводу того, что больше не надо ходить во дворец и надевать веночек. Почему-то именно необходимость украшать свои темные, густые, коротко остриженные волосы лавровыми листьями особенно раздражала Дария, как и пиршественные блюда, в большинстве своем приправленные экзотическими пряностями и поджаренные до румяной корочки, чтобы возбуждать еще больше аппетит и жажду.

— Не могу, — жаловался он Рените, принимая из ее рук очередную чашу успокаивающего кишки настоя. — Здесь ем, все хорошо, хотя вроде чечевица-то с луком не самая воздушная еда. У Гайи вообще объедение, хотя она и мясо полусырое ест, и заедает сырыми овощами. А из дворца приползаю, хоть на живот ложись и помирай.

— На живот не надо. А на бочок ляг. И коленки согни. Полежи тут у меня немного, — Ренита настойчиво спровадила его к койке в полупустом уже госпитале. — А ответ прост. Ни в лагере, ни у Гайи не жарят еду. Это противоестественный способ приготовления пищи. Вот Гиппократ…

Дарий сделал вид, что заснул.

И вот теперь Дарий обрадованно сообщил Гайе и Марсу:

— Все, ребята, удачи вам во дворце. А мы с Квинтом лучше побегаем по чердакам и подвалам, чем там.

— Да мы тоже, — улыбнулась ему Гайя. — Просто задание же не выберешь.

— Но вообще должен тебе сказать, — заговорщицки подмигнул ей Дарий. — Ты, сестренка, выглядишь потрясающе! Вот уж не думал, что ты умеешь так глаза подрисовывать. А с этими длинными ногтями ты теперь и правда похожа на кошку. Это ты отрастила, чтобы обойтись в случае чего без оружия?

Дарий подхватил ее кисть руки и провел ладонью по кончикам ногтей девушки:

— Ого! И правда ножи! Полоснешь вот так по горлу, и все! И будут гадать, что за тайное оружие применяют спекулатории.

— Поросенок! — она высвободила руку.

— Дарий, — окликнул его Фонтей, входя в палатку. — Ты вроде рвался на боевую работу? Давай, бери ребят и чтобы мне перетряхнули до полудня все лавки на Субуре. Да, в очередной раз. Пусть знают, что мы неутомимы. К урбанариям я уже отправил связного, они возьмут на себя оцепление, всяческую поддержку. Не стесняйся, активнее их там пинай, тем более что это мы их недоработки исправляем.

Дарий отсалютовал и унесся.

— А с вами у нас будет серьезный разговор, — поприветствовал префект Гайю с Марсом. — Так что садитесь оба.

Они оба были в форменных туниках, но без доспехов, только на запястьях у Гайи были надеты наручи, и Марс уже стал задумываться, а все ли благополучно у нее с тем самым простреленным запястьем, если она упорно стягивает его то широким браслетом, то наручем, с которыми не расстается даже в бассейне? Он подумал, что, наверное, ей так легче сдерживать боль в ноющей плохо сросшейся кости, и содрогнулся от сострадания.

— Знаете, — начал Фонтей. — Я лично уже устал. Это какой-то клубок. Причем даже не тот, что Ариадна дала Тезею в лабиринте. Это хуже. Конца и края нет. Это гидра какая-то Лернейская. Голову рубишь, лапа вырастает.

— Голова. Две, — машинально поправил Марс.

— Десяток, — рыкнул Фонтей. — Ну не могут же они быть умнее нас. Ловчее нас. На нашей стороне закон, власть. Совесть, в конце концов. Честь офицерская.

Он в сердцах грохнул тяжелым кулаком так, что взлетела вверх чернильница и Гайя схватила ее на лету, вопросительно взглянув на командира.

— Ставь, — проворчал тот, сдвигая брови, чтобы не показать, насколько его порадовала Гайина ловкость, а заодно и успокоила немного, разрядив обстановку. — Так вот. Я был уверен, что мы разогнали заговор подчистую, когда уничтожили помощника ланисты из Лудус Магнус и его шайку. И считал, что все последующие мелкие вылазки поганцев есть разве что отрыжка уцелевших бандитов. Гайя зачистила всю южную границу…

— И Марс, и Кэм, и Дарий, — напомнила Гайя.

— Командовала-то ими ты, — отмахнулся префект и продолжал. — Вот уже на днях разобрались с очередным покушением. Спасибо опять же Гайе.

— А Кэм? А Дарий с Квинтом? И все ребята?

— Да хватит меня перебивать, богиня Фемида! — еще раз грохнул кулаком по столу префект, но уже так, для проформы. — Важно другое! Мы все тут сутками напропалую работаем, а дело не сдвинулось с мертвой точки! Иначе для чего я бы вас опять засунул во дворец?!

— Мы это уже обсуждали, разве не так? — осторожно и мягко спросила Гайя, заглянув ему в глаза.

— Да. Но теперь всплыли новые обстоятельства. Почему Марса я тебе и дал в помощь. Хотя у него будет немного свое задание.

Префект разложил перед собой уже аккуратно переписанные на пергамент записи допросов тех наемников, которых удалось захватить живыми при попытке покушения на сенатора Марциала и императора.

— Гайя, ты это уже видела. Очень прошу, еще раз прочитай внимательно вот здесь и здесь. Ничто не настораживает?

Марс тоже заглянул через ее плечо и присвистнул:

— Надо же! И у меня возникло такое подозрение!

— Вот вам и простор для творчества, — усмехнулся Фонтей. — И жду результатов.