Иккинг занимался хвостом, он что-то смотрел в своих чертежах, делал какие-то измерения и вычисления, а Зефир молча наблюдала, как он работает, как делала это множество раз дома. Юноше было неловко под её внимательным взглядом, и он благодарил лёгкий сумрак кузницы за то, что она не увидит, как начинают краснеть его щёки.
— Иккинг, — наконец нарушила молчание Зефир. — Я хочу с тобой поговорить, но ты должен обещать мне, что это останется только между нами!
— Х-хорошо… — неуверенно ответил Иккинг. Сильных воительниц в его кругу становилось всё больше, и его это настораживало и несколько пугало.
— Ты должен проиграть сегодня в гонке, — быстро выпалила Зефир, боясь смотреть в глаза парня. Она понимала, о чём его просит, как это будет ему невыносимо.
— Что?! — воскликнул Иккинг. — Это ещё почему?
— Так надо.
— Так надо? — вспылил Иккинг. — Кому, Зефи? Впервые в жизни у меня есть шанс утереть нос Сморкале, доказать отцу, что я чего-то стою. Доказать самому себе, в конце концов, что произошедшее несколько месяцев назад не случайность. Что я действительно викинг и воин, как и все вокруг меня. А ты предлагаешь мне сдаться?
— Не сдаться, а лишь слегка отступить, — настаивала Зефир.
— Я не понимаю зачем? На меня всю жизнь все смотрели в ожидании чего-то. Всю жизнь я был не просто мальчик, а сын вождя. На каждый мой поступок смотрят и оценивают, насколько я достоин стать преемником Стоика Обширного. А ты предлагаешь мне уйти в тень? Спрятаться? Отступиться?
Иккинг отложил хвост дракона. Он был искренне возмущён словами Зефи. Кто она вообще такая, чтобы просить его об этом?
— Дело в том… — Зефир помедлила. Боги, как же это всё глупо! И почему ей надо участвовать во всём этом? Почему её родители сами не могут разобраться в своих чувствах, и ей надо их обоих толкать друг к другу? Может, Бьёрн прав, и надо оставить всё, как есть? Ведь в будущем они всё равно вместе, значит, как-то пришли к этому. — Знаешь, забудь!
Зефир круто повернулась и направилась к выходу, но Иккинг проворно схватил её за руку.
— Нет. Ты не можешь вот так появляться здесь, говорить мне, что делать, а что нет, а потом вдруг уходить, ничего не объяснив. В чём дело, Зефи? Почему я должен отступить? Это твоя идея? Или кто-то заставил тебя попросить об этом?
— Никто меня не заставлял! — Зефир вырвала руку. — Это моя идея.
— Но зачем?
— Я передумала, не хочу тебя беспокоить, — Зефир снова повернулась. — Уверена, что ты придёшь первым.
И быстрее, чем Иккинг успел среагировать, девушка выскочила из кузницы и тут же на полном ходу впечаталась в Бьёрна.
— Я так и знал, что ты здесь! — воскликнул парень. — Что ты делала? Что ты задумала?
— Уже ничего, — буркнула Зефир и направилась прочь от кузницы.
— В каком это смысле? — парень поспешил за подругой. — Я видел этот твой особый взгляд…
— Какой ещё «особый взгляд»? Нет у меня никакого «особого взгляда»! — Зефир недовольно повела повела плечами и отбросила назад косы.
— Есть! Когда ты что-то замышляешь. Обычно он не сулит ничего хорошего. Мне гарантировано попадает спустя пару часов.
— Угомонись, Бьёрн! Да, я хотела поговорить с Иккингом, но потом передумала.
— Ты? Передумала? — удивился Бьёрн.
— Да, я. А что такого? — она остановилась и упёрла руки в бока, недовольно глядя на юношу.
— Просто… на тебя не похоже. Что же заставило тебя передумать.
— Не «что», а «кто», — поправила Зефир и, ткнув пальчиком Бьёрна в грудь, сказала: — Ты.
— Я? — парень не верил своим ушам. Впервые за всё время их дружбы ему удалось повлиять не решение Зефир из рода Карасиков.
— Да, ты, — девушка кивнула и продолжила свой путь.
Бьёрн какое-то время стоял неподвижно, осмысливая её слова, потом быстро догнал подругу.
— И как же мне это удалось?
— Помнишь, когда мы только здесь оказались, ты сказал, что нельзя вмешиваться в прошлое. Тогда я отмахнулась от твоих слов: слишком невыносимо было видеть твою матушку возле моего папы. Но сейчас я думаю, что ты был прав. Я хотела посмотреть на своих родителей в юности, и я смотрю. И больше ничего! Мне надоело их подталкивать друг к другу. Пусть сами разбираются — не маленькие! — сердито закончила Зефир.
Бьёрн облегчённо вздохнул: одной разрушительной идеей меньше. Он протянул руку и сжал пальчики своей подруги.
— Горжусь тобой! — сказал он, на ходу целуя её в висок.
Зефир смущённо улыбнулась ему. Когда Бьёрн был рядом, она забывала о тревогах и верила в лучшее. Когда он говорил что-то вроде этого «горжусь тобой», Зефир казалось, что она способна взлететь, словно у неё есть крылья. Она посмотрела на их сплетенные пальцы и спросила:
— Это теперь всегда так будет?
— Как — «так»?
— Мы будем держаться за руки, и ты будешь целовать меня по поводу и без?
— Нет, не всегда. Ты тоже будешь целовать меня по поводу и без.
— Ха-ха, очень смешно, — сказала в ответ Зефир, но, увидев улыбку Бьёрна, рассмеялась.
— Ладно, пора включать режим таинственности, — заметил Бьёрн, они как раз выходили на многолюдную улицу. Он отпустил руку девушки и слегка увеличил между ними расстояние. — Идём на Арену? Скоро всё начнётся.
***
Добравшись до Арены, молодые люди сразу пошли искать свободные места на трибунах. Бьёрн предлагал спуститься вниз, к всадникам, чтобы пожелать им удачи. Но Зефир боялась, что Иккинг будет снова требовать ответов, так что она настояла идти сразу на места.
Толпы викингов рассаживались по местам, попутно делая ставки и споря друг с другом о будущем победителе.
— С чего ты взял, что победит парнишка Стоика? — вопрошал олин.
— А с того — у него Фурия! А мы все знаем, сколько бед от неё можно было ожидать.
— Но Ужасное Чудовище тоже быстрый дракон! — возражал болельщик Сморкалы.
— Да брось, — отмахивался
