— Ох, — выдохнул Сморкала от неожиданности, но потом быстро сообразил что к чему: зря его в недалёкости обвиняют, соображает он, когда надо, весьма неплохо. — Ну и ладно! Найду себе кого получше.

Иккинг и Рыбьеног поравнялись с ребятами.

— Забирай её себе, Карасик, — бросил Сморкала удивлённо вскинувшему брови Иккингу.

Йоргенсон отошёл от ребят несколько обескураженный. Астрид могла хотя бы предупредить, что она задумала. Но тут он увидел близнецов, и его грусть смыло волной радости — вот уж с кем ему удастся в волю повеселиться сегодня днём да и после на пиру.

***

Игры должны были вот-вот начаться. Трибуны вокруг Арены уже заполнились викингами. Стоял прекрасный солнечный день, народ был воодушевлён и предвкушал зрелище. На трибунах шли споры о том, кто победит в этих Играх. Выбор был небольшой — всего шестеро всадников. Многие болели за потомственного победителя Игр Дня Весения — Сморкалу. Так уж вышло, что семейство Йоргенсонов ни разу не проигрывало в соревнованиях. К немалому неудовольствию Стоика.

Ребята уже подготовились к выходу и ждали, когда вождь произнесёт приветственную речь, чтобы выйти в центр Арены.

— Эй, Иккинг! — окликнул Сморкала друга. Он уже вошёл в раж, предчувствуя громкие овации в свою честь. — Угадай, кто сегодня будет победителем?

— И кто же, Сморкала? — закатив глаза, произнёс глава наездников.

— Ты не только хилый, но и глупый? — захохотал Сморкала. — Я, конечно!

Иккинг отвернулся, сжимая кулаки. Он предчувствовал, что сегодняшний день не принесёт ему ничего хорошего. Единственная надежда на завтрашний день и соревнования на драконах.

— Не переживай, милый, — Забияка обвила плечи парня рукой. — Всё равно ты остаёшься нашим главным и, — она театрально воздела свободную руку к небу, — великим покорителем драконов! — торжественно закончила близняшка.

— Да-да, — Иккинг снял с плеч её руку и пошёл от девушки прочь.

А Забияке невольно вспомнились слова Зефир о Сморкале, и она повернулась к брюнету, поставив руки на пояс. Ей, конечно, нравилось быть девушкой покорителя драконов, но ещё ей и правда хотелось бы чувствовать силу парня, когда она прикасается к нему. Иккинг, мягко говоря, был худоват. То ли дело Сморкала. Да и, положа руку на сердце, с ним ей было намного интереснее, чем с Иккингом. Сын вождя был тем ещё занудой. Кому интересны книги и бесконечные разговоры о драконах? Разве что Рыбьеногу? Намного веселее летать на этом самом драконе и поджигать легковоспламенимые предметы. Как, например, они вчера ночью и сделали с братом.

— Славные викинги! Племя Хулиганов и гости нашего острова, приветствую вас на втором дне Игр в честь начала весны! Вчера у нас был очень зрелищный день, но, думаю, и сегодняшний вас не разочарует. Сегодня выступают драконьи наездники! — трибуны взорвались приветственными криками, под которые юные викинги вышли в центр Арены. — Мы начинаем!

***

Зефир сидела на трибунах и смотрела, точнее изо всех сил старалась не смотреть, как позорится её отец. «Боги, боги, что же это? И это мой папа? Мудрый, сильный, такой умный и добрый, справедливый и всеми уважаемый вождь? Этого не может быть! Ой!» В этот момент Иккинг растянулся под самой тощей из всех возможных овец, споткнувшись о какой-то камень. Шло второе состязание, в котором юным всадникам надо было перетащить как можно больше овец из одного конца Арены в другой. Побеждал, разумеется, тот, у кого напуганных странными конкурсами викингов животных было больше.

Зефир закрыла лицо ладонями и выглядывала одним глазом сквозь пальцы. Она вся покрылась краской, ей не хотелось верить в то, что она видит. Она знала своего папу совсем другим.

— Привет, Зеф, — рядом с девушкой на скамью опустился Бьёрн. — Как дела у наших родичей.

Зефир мрачно глянула на парня и буркнула:

— Сам посмотри.

Иккинг в этот момент пытался выбраться из-под овцы, в то время как остальные участники с азартом бегали по Арене туда-сюда. Из загона Сморкалы овцы уже вываливались, засовывать их было уже решительно некуда, но Йоргенсон был очень упёртым.

В первую секунду Бьёрн едва не прыснул со смеху, но посмотрев на Зефир, которая, к счастью, не заметила промелькнувшей на губах друга улыбки, он сдержался.

— Да-а, — протянул он, — беда…

— Катастрофа! И зачем я хотела увидеть своего папу в юности? Чего ради? Чтобы потом не суметь смотреть ему в глаза? — сокрушалась Зефир.

Бьёрн молчал, не зная, что сказать. Первые недели он стеснялся своих родителей, теперь настала очередь Зефир. Он понимал её. Когда они вернутся домой, им непросто будет снова увидеть в тех взрослых и мудрых людей.

В эту минуту где-то позади раздался насмешливый голос.

— Стоик! Может, перестанешь позориться и вручишь медаль сразу моему сыну? — это от души хохотал Слюнявый.

Вождь племени Хулиганов отмахнулся от боевого товарища и отвернулся от него, потирая лицо рукой.

— Не обращай на него внимания, — поддержал друга Плевака. — Ты же знаешь, он всегда был выскочкой и хвастуном.

— Как и все Йоргенсоны! Вот бы хоть раз утереть ему нос!

— У тебя был шанс в юности, но ты его упустил, — пошутил Плевака. Но увидев, как покраснел и раздулся от гнева Стоик, тут же примирительно добавил: — Зато ты — Вождь!

— Вот именно, не забывай об этом!

Стоик надеялся, что хотя бы в этом году его сыну удастся проявить себя. У него же Ночная Фурия, в конце-то концов! Его сынишка был не такой, как остальные дети племени. Худенький такой, что Стоик иногда боялся, как бы его не переломило от дуновения ветра. С другой стороны, силы духа в нём было не занимать. Он умел отстаивать свои позиции. И хотя, как вождя, который требует подчинения приказам, Стоика это раздражало, но, как отца, это не могло не радовать.

— Не могу на это смотреть! — воскликнула Зефир, когда Иккинг сошёл с дистанции в следующем состязании — беге на бревне. Она повернулась к Бьёрну и спрятала лицо у него на плече.

Юноша неловко приобнял подругу, не зная, как она отнесётся к этому жесту. Вчерашний вечер был незабываемым, но сегодня новый день. Вдруг она передумала? Но Зефир только ещё больше зарылась в ткань рубахи Бьёрна, закрывая пылающие щёки ладонями. «Нет, это ужасно! Просто ужасно!» — думала она о происходящем.

Зато, к чести Астрид, надо сказать, что она шла по очкам вслед за Сморкалой, почти не отставая. Она была ловкая и сильная, смелая и бесстрашная. И пока Зефир пряталась, слишком зациклившись на том, какой неловкий и, прямо скажем, хилый, её отец, Бьёрн ей на ухо