30

– Я сейчас готова убить ради одной конфетки бинг-бэнг.

– А разве в прошлом ты не была готова на все ради этих конфет? – спросила Серафина.

Русалочки плыли вдоль подводной песчаной отмели. Вечерело. Они покинули Радневу два дня назад и с тех пор плыли без устали, останавливаясь только ночью, чтобы поспать. Сначала они пели заклинания вело, чтобы ускориться, но потом поняли, что подобные заклинания очень трудоемки даже в соленой воде, а в пресной воде магии требуется еще больше. Используя обратные течения, они плыли на север, вдоль побережья Болгарии, к Румынии и устью реки Дунай.

– Я бы и от чиллавонды не отказалась, и от зи-зи. Боги, я обожаю зи-зи. А еще я бы выпила чашечку саргассового чая, переоделась бы в чистую одежду, причесалась бы красивыми гребнями. Потом – сеанс массажа, мягкая постель. О, а еще съесть бы хрустящее синее водяное яблоко, – мечтала Нила.

– Вот, погрызи сушеных рифовых оливок и черствого моржового сыра, – предложила Серафина, протягивая подруге мешочек с едой, купленной на рынке в Радневе.

– Опять оливки и сыр?!

– Больше у нас ничего не осталось. Надеюсь, мы в скором времени доберемся до какой-нибудь деревеньки.

– Должны добраться, – подала голос Лин. – Рядом с устьем реки Дунай есть деревня Акваба. Думаю, мы почти на месте.

Чтобы забраться так далеко, им приходилось плыть по течениям, порой борясь с ними – а это оказалось весьма утомительным делом. Нила устала, вся перепачкалась, проголодалась и страстно мечтала оказаться дома и насладиться комфортом. Пусть они уже почти добрались до Дуная, но от него до реки Олт еще плыть и плыть.

– Как мы огибали эту песчаную отмель у Бургаса?[31] С запада или с востока? – спросила Серафина, оглядываясь по сторонам. Она держала в руках карту, нарисованную на листе пергамента из бурых водорослей. Карта принадлежала Лин.

– С запада. Точно с запада, – сказала Лин. – Мы выбрали этот путь, потому что так короче. Помнишь?

Лин оказалась превосходным навигатором. Она показала принцессам дорогу от Радневы к обратным течениям и нашла вместительную пещеру, в которой они все вместе и переночевали. Они избежали встречи с Всадниками смерти и охотниками за головами, а также по настоянию Лин изменили цвет волос и одежду с помощью заклинаний иллюзио. К сожалению, иллюзио, как и всякое заклинание, со временем испарялось, а на его поддержание уходило много сил и энергии – энергии, которую приходилось тратить на бесконечно долгий заплыв. Лин постоянно напоминала подругам, что нужно обновить заклинания. Когда наступила ночь, Нила вздохнула с облегчением: наконец-то можно вернуть свой истинный облик. Дальше так продолжаться не может, им с Серафиной нужна другая одежда, но купить ее они смогут только в деревне.

Нила привыкла путешествовать вдвоем с Серафиной и порой тяготилась присутствием Лин – та часто вела себя довольно грубо. Еще у нее была отвратительная привычка умолкать во время разговора, чтобы послушать, о чем говорит проплывающий мимо косяк морских собачек, или же ляпнуть ни с того ни с сего: «А вы когда-нибудь замечали удивительную схожесть свистящих и щелкающих звуков в дельфиньем и морсвинском языках?» Никогда не угадаешь, слушает ли эта русалка тебя или какого-то проплывающего мимо морского обитателя.

Впрочем, несмотря ни на что, Лин умна, упряма и помогла им избежать поимки. Кроме того, она знает дорогу к реке Олт, так что Ниле не оставалось ничего другого, кроме как принять новую попутчицу.

Русалочки плыли на север и беседовали. Серафина и Нила рассказали о себе, а Лин поведала, что она родом из большого клана, часть которого живет в ее деревне.

– Вообще-то мы и есть деревня, – добавила она со смешком. – Нет ни одного дома, в котором у меня не нашлось бы родственника.

– И насколько велика твоя семья? – спросила Нила.

– Нас больше пятисот. А мои ближайшие родственники – это мама, сестры, братья, дедушки и бабушки, дядюшки, тетушки, двоюродные братья и сестры – всего нас пятьдесят три. Хотя сейчас уже, наверное, пятьдесят четыре: одна из моих тетушек… – Лин ненадолго умолкла, прислушиваясь. – У морских коньков такой богатый лексикон, просто удивительно! Правда?

– О, разумеется, – поддакнула Нила.

– Так вот, когда я уплывала, одна из моих тетушек была в положении.

– И вы все живете в одном доме? – поинтересовалась Серафина.

– Дом очень большой, – ответила Лин и перестала улыбаться. – Мы все там живем, кроме отца, мы потеряли его в прошлом году. Он отправился исследовать Великую бездну – обожал это дело – и не вернулся.

После его исчезновения мать почти не разговаривает.

– О, Лин, мне так жаль, – сказала Серафина.

– Что же с ним случилось? – спросила Нила.

– Не знаю, – ответила Лин. – Его искали всей деревней, день за днем, но так и не нашли. Может быть, он заплыл слишком глубоко, и на него напала какая-то тварь, а может, потерял сознание. Я знаю одно: я очень по нему скучаю.

– Должно быть, твоей матери тяжело далось решение отпустить тебя так далеко, – заметила Серафина. – Особенно после подобной утраты.

– Вообще-то она меня не отпускала, не хотела, чтобы я уплывала. Но в нашей культуре легенда о йеле очень важна. Моя бабушка Вэнь – шаманка нашего клана. Она очень мудрая, хранит традиции клана. Когда я рассказала ей о своем сне, она сказала, что я должна отправляться в путь. Вот я и отправилась и добралась сюда. Два месяца плыла по течениям. Несколько дней назад мне стало казаться, что я просто сумасшедшая, раз приплыла сюда. А потом встретила вас…

– …и теперь наверняка знаешь, что сошла с ума, – пошутила Нила.

Однако Лин не засмеялась.

– …и тогда я поняла, что не сошла с ума. Когда я услышала ваш рассказ о нападении, о Трао… когда оказалось, что мы видели один и тот же сон… йеле существуют на самом деле. Они позвали нас не просто так.

– Верно. Так зачем же они нас зовут? Вот в чем вопрос – большой и страшный вопрос, – проговорила Серафина.

Они с Лин поплыли вдоль отмели, то и дело поглядывая на карту. Нила посмотрела на удаляющихся русалочек и нехотя поплыла следом. Ведь каждый гребок хвоста приближает