– Герцог Армандо, зачем мы здесь? – спросила она, не в силах более сдерживать страх. – Вы сказали, Хищники нужны, чтобы сражаться с терраходами, но на Миромару напали русалки, так почему же вы вмешались? Это не битва Хищников.
– Нет, это наша битва, – возразил герцог.
– Но ведь нас атаковала Ондалина. Стрела, ранившая мою мать, была напоена ядом арктической скорпены. Нападавшие были одеты в черную форму – это цвет адмирала Колфинна. Герцог Армандо, это совершили русалки, а не люди.
– Вы видели то, что показал вам Колфинн, – ответил герцог. – Ему кое-кто помог.
– Кто? – Серафина испугалась при мысли о том, что другое подводное королевство вступило в союз с Ондалиной. – Атлантика? Цинь?
– Нет, дитя мое, ему помог терраход, худший из своего рода. Рейф Яото Бяменесьо.
25
– Не может быть, – поразилась Серафина. – Терраходы никогда не могли найти ни нас, ни наши города. У нас есть заклинания, чтобы их отваживать, есть сторожевые посты и солдаты.
Она почти лепетала от страха. То, о чем говорил герцог, не укладывалось в голове, такого просто не может быть. Тысячелетиями одна только магия защищала русалок от хищнических терраходов. Люди не могли пробиться через сотворенные русалками защитные заклинания, но это под силу другим русалкам. Неужели Колфинн пошел на такое?
– Если терраходы сумеют до нас добраться, они нас уничтожат, – продолжала Серафина. – Герцог Армандо, я не верю, что Ондалина заключила союз с терраходами. Даже Колфинн не совершил бы такого предательства. Ни один правитель русалок на такое бы не пошел.
– Подумайте, принцесса, – возразил герцог. – Откуда взялись нападавшие?
Серафина вспомнила все случившееся в Колизее: эти события стояли у нее перед глазами так явственно, будто произошли несколько минут назад. Она видела, как ранили мать и убили отца, а тысячи солдат спускались к городу.
Ответ ударил ее, как приливная волна.
– Сверху, – пробормотала она. – Их перевез Бяменесьо в трюме траулера.
Герцог кивнул.
– Точнее, в трюмах трех траулеров: «Бедриер», «Саги-Ши» и «Свикари». Все три судна видели в миромарских водах в день атаки.
– Бессмыслица какая-то, – сказала Нила. – Как он смог их перевезти? Нападавшие – подводные жители. Они не могут просто взять и подняться по сходням.
– Мы считаем, он наполнил трюмы траулеров морской водой, а потом поднял солдат на борт огромными сетями. Таким же образом перевезли оружие. А морские драконы просто плыли за кораблями.
– Что же он потребовал взамен? – с горечью в голосе спросила Серафина. – Бяменесьо предоставил Колфинну силу и хитрость, а что дал ему Колфинн?
– Информацию, полагаю, – ответил герцог. – Скорее всего, о местонахождении тунца, трески или стай меч-рыб, акул, криля, лежбищ тюленей. Бяменесьо разоряет море, захватывая любых ценных существ.
– Но, герцог Армандо, – сказала Нила, – что заставило Колфинна напасть на Миромару?
– Недовольство условиями мирного договора между двумя королевствами. Ондалина все еще обижена из-за проигрыша в войне за подводный хребет Рейкьянес.
В это мгновение распахнулась дверь, и вошла низенькая, плотно сбитая женщина с подносом в руках. Напуганные русалочки опять нырнули под воду.
Когда они снова вынырнули, Армандо их успокоил, объяснив:
– Это Филомена, моя кухарка.
Филомена поставила поднос на верхнюю ступеньку у бассейна, посмотрела на русалочек (взгляд ее задержался на Серафине), потом повернулась к герцогу и что-то быстро заговорила по-итальянски.
– Si, si[21], – ответил тот грустно.
– La povera piccina![22] – воскликнула кухарка, промокая глаза фартуком.
Серафина понимала по-итальянски, но Филомена лопотала так быстро, что герцогу пришлось переводить.
– Она спросила, действительно ли вы дочь Изабеллы. Говорит, у вас манеры матери. Изабелла ее кумир, – пояснил он.
– Моя мать бывала здесь? – переспросила Серафина. – Не может быть, это же запрещено.
– Хорошие правители знают, когда следовать правилам, а когда их можно и нарушить, – заметил герцог. – Она приходила узнать о действиях терраходов и о том, как они могут повлиять на ее королевство.
Серафина не могла поверить своим ушам. Мать нарушала правила? Как такое возможно? Этот человек просто врет, чтобы завоевать ее доверие. Однако потом принцесса вспомнила разговор, подслушанный у дверей королевской приемной. Граф Орсино заметил, что Хищников видели неподалеку от подвергшейся набегу деревни, а Изабелла тогда сказала: «Хищники забирают ценности, а не русалок. Они просто мелкая шайка грабителей, им недостало бы людей, чтобы похитить население целой деревни». Серафина еще тогда удивилась, почему мать так небрежно отмела предположение о виновности Хищников. Теперь же принцесса сообразила, что Изабелла была знакома с их предводителем и знала, что ни он, ни его солдаты никогда не навредят морю.
Герцог говорил правду.
– У вас есть известия о моей матери? – спросила Серафина, страшась услышать ответ. – Что с моими дядей и братом?
– И с моей семьей? – добавила Нила.
– Ходят слухи – подчеркиваю, всего лишь слухи, – будто ваш дядя бежал, Серафина. Якобы он направляется на север, в кобольдовы воды.
– К гоблинам? Но зачем? – спросила Серафина.
– Чтобы собрать армию. Кобольды бесстрашные бойцы, и только у них русалки могут достать оружие.
Доводы герцога показались принцессе разумными. Русалки зависели от гоблинов, потому что те добывали для них лаву и ковали металлы. Гоблины изготавливали для русалок оружие и инструменты, а также отливали подводные монеты: золотые трокии, серебряные костянки, медные каурики. Нерия запретила русалкам обрабатывать металл, дабы они не использовали магию для обогащения.
– По крайней мере, мы можем надеяться, что эти слухи правдивы, – сказал герцог. – А теперь поешьте, прошу вас. Вы обе наверняка умираете от голода.
Серафина взглянула на Нилу: на лице подруги явно читались собственные опасения принцессы: «Можем ли мы ему доверять? А вдруг еда отравлена?»
– Понимаю ваши сомнения, – словно угадав их мысли, вздохнул герцог.
Он встал, прошел через всю комнату и взял с полки каури цвета слоновой кости.
– Здесь записан голос вашей матери, послушайте, – предложил он, протягивая раковину Серафине.
Принцесса приложила каури к уху.
«Серафина, дорогая моя доченька, если ты слушаешь эту каури, значит, ты находишься в Президио, а я в плену или умерла. Теперь ты должна довериться герцогу. Многие поколения его предков тысячелетиями поддерживали связь с нашим родом. Я бы доверила ему свою жизнь, Серафина, как доверяю твою. Позволь ему помочь тебе, он единственный на это способен. Я люблю тебя, дитя мое. Правь мудро и справедливо…»
Серафина опустила руку с зажатой в ней каури, смаргивая слезы. Так тяжело слушать мамин голос, зная, что эти записанные в раковине звуки, возможно, все, что осталось от королевы Изабеллы.
Нила мягко забрала у подруги каури и тоже прослушала запись. Закончив, она положила раковину на край бассейна.
– Серафина, если бы он хотел нас убить, то уже сделал бы это. Не думаю, что еда отравлена.
– Именно так, – кивнул герцог. – Яд – это слишком долго. Они, – он кивнул на бассейн, – сделали бы все гораздо быстрее.
Ни одна из русалочек не заметила, когда именно на поверхности воды показалось с полдюжины спинных
