— А ты что не спишь? — спросил я.

— Да ты всех перебудил! Странно, что к нам еще не ворвались с вилами проверять, кого убивают.

— Извини. Даже не помню, когда мне в последний раз снились кошмары.

— Видимо, когда ты пил и ночевал далеко от сестры, — проворчал Алавар, хотя злобы в его голосе не слышалось.

И, возможно, он был прав. Я даже не помню, когда в последний раз засыпал, не ощущая Элерис рядом или за несколькими замковыми стенами. Это было… непривычно.

— Ничего ей не угрожает, — Алавар с трудом подавил зевок. — За гвардейцев ты сам поручишься, а магическую защиту я заставляю Сола проверять.

— Каждый день?

— Этого не требуется. Но часто. Не волнуйся, я сам не хочу, чтобы еще что-то случилось. Поэтому надо поспать.

Он неуклюже поднялся и направился ко второй кровати. А я вспомнил, что на следующий день мы хотели проверить артефакты Мар-Шайалов, которые до сих пор хранились под выставленной защитой Алавара. Точнее, смотреть будет Сол, под руководством Алавара.

Тот уже завалился на вторую кровать, повернувшись ко мне спиной и натянув какое-то хлипкое одеяло. А я только тут понял, что комната не утопает во мраке, потому что на столе между кроватями горит свеча. Я потянулся, чтобы затушить ее, и в этот момент понял, что нет ни огнива, ни вообще хоть чего-то.

— Алавар, — негромко позвал я. — Эта свеча…

Она повернулся, заставив кровать снова оглушительно скрипеть.

— Киран, обычная свеча.

— Ты ее зажег?

— Ну да. Ты так стонал, что я вообще-то испугался.

— Как ты ее зажег?

— Я…

Алавар замолчал. То ли пытаясь вспомнить, то ли, наконец, понимая, о чем я. Он сел на кровати и сделал в воздухе несколько быстрых жестов. Свеча потухла. И в темноте я услышал приглушенные ругательства. Через пару мгновений она снова вспыхнула. Алавар уже не скрывал ликования:

— Магия! Простейшая, но у меня вышло!

Он тут же попробовал начертить в воздухе какой-то символ, но скривился и прекратил на середине:

— Голова болит.

— Протрезвей. И не торопись. Если магия начала возвращаться — это хорошо, но не переусердствуй.

— Не буду, — проворчал Алавар. — Лекари до сих пор дают мне какой-то отвар от головной боли. Пока не прошла до конца. Но до этого и огонь не выходил! Вообще ничего!

И он еще пару раз погасил и зажег свечу, прежде чем мы все-таки улеглись спать.

Я смотрю на Ниру Ялавари. Она не может сесть в присутствии королевы, поэтому я с затаенным злорадством стою у окна. Наш разговор идет уже давно, но, к моему разочарованию, Верховный Маг не кажется уставшей или раздосадованной.

Она стоит, спокойно сложив руки, и в очередной раз повторяет:

— Это для вашей пользы.

Я умело скрываю раздражение — уж если чему и научилась при дворе, то именно этому. И не сомневаюсь, что по моему спокойному лицу Ялавари ничего не может прочитать. Как и я — она играет в эти игры куда дольше меня.

— Вы ведь знаете, что такое Дар, ваше величество? — спрашивает Ялавари.

— Знаю.

— Это не магия. Нельзя обладать Даром и не держать его под контролем. Либо он хозяин, либо вы.

— И вы предлагаете помощь. Из добрых побуждений.

— Покой королевства отражается и на Ордене. Мы не вмешиваемся в политику, но у нас есть свитки со времен королей-колдунов. Кое-что осталось. И они помогут вам научиться владеть Даром.

Ялавари делает паузу, и я знаю, что сейчас она скажет нечто важное. Вижу это по тени улыбки в уголках ее губ.

— Я знаю, ваше величество, что произошло на том поле. Это был Дар.

— Тогда вы должны знать, что причиной стал артефакт. Магический.

— Да. А еще знаю, от чего умер внук леди Мевран. Там не было артефактов.

Я стараюсь, чтобы выражение моего лица никак не изменилось. Да и раньше я подозревала, что Ялавари в курсе. Иначе она бы не была главой Ордена Магов.

— К тому же, — теперь она улыбается открыто, — не из добрых побуждений, как вы выразились, ваше величество. Я хочу кое-что взамен.

Вот оно. Нира Ялавари наконец-то добирается до главного. Я ощущаю Кирана и надеюсь, что сейчас связь позволяет ему слышать то же, что слышу я. Жаль, не могу понять, что он об этом думает.

— Так чего же вы хотите?

— Всего лишь стать вашим советником. Войти в кабинет министров с правом голоса.

— Разве не вы только что говорили, что Орден не вмешивается в политику?

— Всё меняется. И вы вряд ли сможете разобраться с бумагами без наставника. Я готова взять на себя эту роль.

То есть будешь выдавать сведения по крупицам, чтобы мы оставались в твоей власти. И, не сомневаюсь, сумеешь как-то обезопасить себя, чтобы от тебя не избавились, когда мы полностью овладеем Даром — если, конечно, всё это правда.

— Я подумаю, — говорю я и надеюсь, что за холодом фразы Ялавари слышит «нет».

Она кивает, понимая, что я на самом деле хочу сказать. Но продолжает улыбаться. Улыбкой человека, который не сомневается, что с ним согласятся. Рано или поздно, так или иначе.

— Подумайте, ваше величество. Неуправляемый Дар может представлять серьезную опасность для своего обладателя.

— Я не боюсь за это.

— А за вашего брата?

Виски ломило с утра, и я мог бы решить, что Дар о чем-то предупреждает — но, скорее всего, просто похмелье. Алавар представлял собой более плачевное зрелище. Когда мы возвращались в замок, он даже молчал и, казалось, больше всего мечтал лечь на лошадь, а вовсе не ехать верхом.

Не знаю, есть ли у магов зелья, способные привести в норму, но, когда позже я и Сол пришли в покои Алавара, тот выглядел куда бодрее — по крайней мере, не походил на живой труп.

Теперь он развалился в кресле и что-то не торопясь пил из кубка. Графинов на столе видно не было, да и сам Алавар никому не предлагал присоединиться, так что я готов поверить в зелье.

Солу было не до того. Он разложил на столе артефакты и покусывал губу, изучая их. Я заметил несколько кулонов, гребень для волос и кольца.

— Как снять защиту? — спросил Сол.

— А ты сам попробуй, — лениво отозвался Алавар.

На лице Сола отразилась паника. Он глянул на Алавара с такой мольбой, что тот вздохнул и разразился потоком магических терминов, из которых я понимал едва ли половину слов. Но Сол внимательно слушал и кивал.

Я же вспомнил