Хотя Софи не сомневалась, она впервые видела этого человека.
Когда Хелен в очередной раз пошла щебетать о Гадесе, Софи не выдержала:
— Если он так тебе понравился, может, ему стоило дать твой телефон.
— А вдруг он любит только рыженьких? — вздохнула Хелен.
— Тебе лучше знать, ты за его Фейсбуком следишь.
Хелен не успела продолжить разговор, они остановились у дома Софи, и та побыстрее распрощалась с подругой.
Низенький забор действительно стоило подновить, а нарисованные на почтовом ящике звезды не были видны в ночи. Поежившись от осеннего холода, Софи обхватила себя руками и по дорожке заторопилась к освещенному крыльцу. Она слышала, как за спиной отъехала машина Хелен, и пригородный район снова погрузился в привычную тишину, нарушаемую какой-то ночной птицей. Софи в них совершенно не разбиралась.
Дом окутывал теплом и запахом выпечки — похоже, мать снова готовила, ожидая возвращения дочери. Она никогда не ложилась спать, пока Софи не приходила.
Сняв ботинки в прихожей и повесив куртку на крючок в виде латунной виноградной лозы, Софи провела рукой по длинным, темно-рыжим волосам, приводя себя в порядок, а потом прошла в гостиную.
— Мам? Я вернулась.
Она сидела в кресле, в углу комнаты, среди пушистых ковров, маленьких диванов и торшера в стиле ар-деко, заливавшего всё вокруг мягким светом. Длинные волосы цвета спелой пшеницы собраны в косу, перекинутую на грудь, прямо поверх скромного платья в мелкий цветочек. Заложив пальцем книгу, которую читала, мать строго посмотрела на Софи:
— Ты сегодня поздно.
— Полуночи нет!
— Могла позвонить.
— Мам, я уже не маленькая.
— Если тебе исполнилось восемнадцать, это еще не значит, что ты стала взрослой.
Не выдержав, Софи закатила глаза, но от матери это не укрылось.
— Дорогая, я просто о тебе волнуюсь. Время неспокойное, а ты разгуливаешь в таком виде поздно ночью.
— Это нормальный вид. И еще не поздно.
— Я надеюсь, в следующий раз ты позвонишь.
— Прекрати.
— Нет. Это ты прекрати. — Голос женщины растерял мягкость, тут же став твердым, почти грозным. В нем звучали бури и дожди. — Я не позволю тебе шататься непонятно где непонятно с кем.
Софи знала, что если не хочет опять ругаться, то проще промолчать. Тем более мать тут же прекратила бушевать и миролюбиво спросила, как прошел концерт. Как будто она слушала хоть что-то из того, что нравилось Софи и могла поддержать разговор. Поэтому мать молча выслушала сухой рассказ.
Хотя, разумеется, Софи не стала говорить, как вокалист «Стикса» попросил ее номер телефона. Еще жив был в памяти скандал, который закатила мать, узнав о школьном ухажере Софи.
Но на следующий день Софи возвращалась мыслями к тому, что ее номер у человека по имени Гадес. И хотя ни за что бы в этом не призналась, но куда чаще, чем обычно, проверяла телефон. Он хранил молчание всю первую половину субботнего дня.
Гадес позвонил, когда Софи была в оранжерее. Срезала тонкие стебельки трав для матери. На самом деле, то, что называли оранжереей, представляло собой всего лишь пристройку рядом с домом, не больше обычного сарая, но с огромными окнами и стеклянным потолком, чтобы на травы падало солнце. Внутри было не развернуться, Софи едва могла сделать два шага в сторону от двери.
Телефон в кармане завибрировал, когда в руке лежало пять упругих стебельков, которые требовались матери. Оставив инструменты, Софи достала телефон и, увидев незнакомый номер, не могла не подумать, что это Гадес. Поэтому помедлила, не выходя из оранжереи — ей вовсе не хотелось, чтобы мать услышала разговор.
— Да.
— Здравствуй. Это Гадес. Надеюсь, ты меня помнишь.
Короткий смешок на той стороне — Софи не понимала его, но невольно улыбнулась в ответ:
— Я знаю твой голос.
— О?..
— Слышала много песен.
— О, — повторил Гадес. — Я рад. Может, у тебя будет свободный вечер? Я бы с удовольствием прогулялся и угостил кофе.
Он замялся, но негромко добавил:
— Если ты не против.
Софи заметила мать, подошедшую к окну в доме и глянувшую на нее. Как будто забеспокоилась, почему дочери нет так долго. Софи махнула ей рукой, указывая на телефон, и отвернулась. Как будто если будет стоять лицом, мать может услышать слова.
Теперь надо ответить. Просто ответить и ничего не испортить.
— Я не против.
— Когда ты свободна?
Ей хотелось сказать, что сейчас. Выходной день, который она обещала провести с матерью, помогая ей — и в который предпочла бы оказаться в другом месте.
— Ммм, — замялась Софи.
— А что ты делаешь сегодня?
— Сушу с матерью травы, — честно ответила Софи. И выпалила дальше: — Но если ты спасешь меня от этого занятия, я буду очень рада!
Он рассмеялся. Наверное, негромко, но прямо в телефонную трубку, так что Софи отлично слышала этот смех… ощущение, как будто проводишь ладонью по бархату. Как будто гладишь кошку, на миг втянувшую когти.
— Когда за тобой заехать?
Софи растерялась. Заехать? Ей почему-то представилось, что такой человек как Гадес наверняка ездит на мотоцикле, а Софи ни разу на нем даже не сидела. Зато видела, как в фильмах у девушек на мотоциклах развевались юбки… а сами они тесно прижимались к мужчинам.
— Через час.
— Где встретить?
Сначала Софи не поняла, почему не у дома, но потом решила, что ей и самой совсем не хочется объясняться с матерью. Поэтому попросила подождать ее в начале улицы и назвала ее. Гадес только согласился и тут же повесил трубку. А Софи еще несколько секунд стояла, убрав телефон и перебирая в руках стебли травы.
Она действительно согласилась. Сделала такую глупость. Но потом Софи подняла голову и улыбнулась. Она не жалела. И вернувшись в дом, легко соврала матери, что позвонила Хелен, которая рассталась с очередным ухажером и хочет встретиться за молочным коктейлем обсудить эту новость.
— Только не возвращайся поздно, — сказала мать, поджав губы.
Большую часть времени Софи провела перед гардеробом, примеряя то одну, то другую одежду. Наряжаться казалось странным, да и мать что-нибудь заподозрит. Но джинсы после вычурности клуба представлялись слишком… обычными. И Софи поймала себя на мысли, что просто не хочет их надевать.
Поэтому она выбрала короткую черную юбку и простую кофту с завязками. Потом вспомнила о мотоцикле и сменила юбку на черные штаны, которые заправила в высокие ботинки. Софи как раз успела накраситься и в третий раз сменить прическу (в итоге просто распустив длинные рыжие волосы), когда подошло
