Многие эльфы болели, другие шепотом разговаривали о прошлом, как будто за стенами сияющий Эльранд, а не чуждый Валагар. Другие оставляли Приют, пытаясь приспособиться, найти работу.

Татуировка чуть жгла и покалывала — может, именно это наконец-то вывело Кинариса из ступора. Он был принцем, который унес на себе главный эльрандский артефакт. Он попросту не имел права о чем-то сожалеть — он должен действовать.

С семьей Кинарис разделился еще в Эльранде: они плыли на разных кораблях, Кин смешался с простыми эльфами. Теперь он решил отыскать родителей и братьев.

У Кинариса не было ничего, кроме выданной в Приюте одежды, и кинжала, который он смог провезти из Эльранда. Именно им он коротко отрезал волосы, которые раньше струились по плечам: теперь они доставляли больше проблем, свисали грязными патлами, а кое-кто говорил, что в Приюте и вши появились.

Кинарис отрезал волосы, поел безвкусной и совершенно не питательной каши в Приюте и растворился в оглушающих улицах Валагара.

Теперь топорщащийся бок Приюта навевал только плохие воспоминания, но Кинарис старался не смотреть на него. Крепко ухватил Тэлану за руку, чтобы она не отстала, и устремился через толпу Площадки.

Говорили, когда-то здесь стояли склады. Они сгорели, а пустошь между домами осталась. Вот тут и устроили Площадку эльфы. Они стекались со всего города, чтобы общаться, обмениваться новостями и торговать законными и не очень вещами. Из-за последнего на Площадку приходили и люди.

Кинарис обменялся парой слов с торговцем пряностями, потом с еще парой эльфов. Пустил слух, что ищет Загкара Быстрого клинка. Эльфы, конечно же, делали вид, что не понимают, о ком идет речь. Но Кинарис прекрасно знал: если Загкар здесь, он скоро сам явится посмотреть, кто это пытается отыскать его, еще и по эльфийскому имени.

Если же нет, он попробует завтра. Или станет искать кого-то еще из бежавшей аристократии Эльранда. Того, кто может обладать весом и словом среди местных. Или укажет на таковых.

— Кто ты такой, мальчишка?

Кинарис вздрогнул, когда рядом раздался звучный глухой голос Загкара, спрашивал он на имперском. Он тоже был в плаще, скрывавшем лицо. Стоял так близко, что Кинарис легко мог ощутить кинжал, который приставили к его боку. Шрам на другом боку противно заныл.

Тэлана посмотрела с недоумением, когда Кинарис резко дернул ее за руку. Перевела взгляд на Загкара, но оружия точно не видела.

— Позволь показать свое лицо, — спокойно сказал Кинарис и медленно поднял руку, чтобы жест нельзя было счесть угрозой.

Он услышал, как Загкар сдавленно ахнул. Оружие тут же исчезло, когда тусклое солнце Валагара блеснуло на серебристых волосах Кинариса и четко показало его лицо.

— Ваше… — Загкар тут же осекся. — Не здесь.

Он повел их в сторону какого-то грязного дома. На пороге играли дети, а старая эльфийка с тугими косами плела корзины. Внутри комната оказалась бедной, но очень чистой. Судя по всему, она использовалась не как жилая, а для собраний.

В несколько шагов Загкар закрыл за ними дверь и, встав в центре, скинул капюшон. Всё тот же решительный взгляд, хотя на щеке прибавился заживший шрам. Светлые волосы и темные глаза, которые казались будто всегда нахмуренными.

Насколько знал Кинарис, капитана дворцовой стражи Эльранда убили на месте. Загкар был одним из офицеров — именно его Кинарис знал лучше всего, он когда-то обучал его владеть оружием. Как и его братьев. Говорят, его отец учил самого короля.

Приложив правую руку к сердцу, Загкар преклонил колено:

— Мой принц…

Тэлана рядом издала странный звук: как будто знала, конечно, кто такой ее спутник, но всё равно удивлялась такому проявлению уважения к нему.

Кинарис гордо выпрямился, надеясь, что сейчас всё делает правильно, а не похож на испуганного мальчишку, который пытается играть во владыку.

— Приветствую, Загкар Быстрый клинок.

Эльф поднялся, ошарашенно уставившись на него:

— Ваш брат говорил, вы мертвы. Погибли при штурме дворца, поэтому вас не было здесь.

— Он не хотел, чтобы кто-то знал, что я жив.

Даже в Приюте Кинарис не называл настоящего имени. И на корабле, и здесь он не говорил, кто такой.

На лице Загкара читался вопрос, но то ли эльф был слишком вежлив, то ли считал, что не вправе спрашивать принца. Хотя, уж конечно, он не понимал, почему скрыли то, что младший принц жив?

— Потому что у меня есть кое-что, чем точно захочет завладеть Империя. Я и есть то, что они захотят заполучить. Но мои родители и старший брат мертвы. Я ищу Аладора и больше нет смысла скрываться.

Кинарис поднял руку ладонью вверх, позволил соскользнуть в ладонь не собственной магии, как тогда, когда он поджег виселицу, а магии Древа, которая туго скрутилась в завитках татуировки.

Над ладонью Кинариса вспыхнул фиолетовый свет, который соткался в силуэт дерева. То самое, что стояло в центре королевского дворца Эльранда. К которому успевший скрыться Кинарис приложил ладони, и сила стекла на него, оставив Древо пустым и мертвым, с высохшими листьями.

Загкар ахнул, прекрасно поняв, что ему показывают.

— Я ищу Аладора. Где мой брат, нынешний не коронованный владыка Эльранда?

— Он… исчез, от него нет вестей уже день или два. Я не могу его найти.

Силуэт дерева погас, Кинарис опустил руку. Он почему-то не рассчитывал, что те, кто знают тут Аладора, могут не иметь представления, где он. Неужели… неужели при той облаве его всё-таки поймали? Неужели он теперь тоже в руках Империи?

Может, его тело будет следующим покачиваться на валагарской виселице.

Кинарис не успел об этом задуматься, потому что Загкар снова упал на одну колено, низко склонив голову:

— Веди нас, мой принц!

========== 4. ==========

Только читая книги об эльфах из домашней библиотеки, Тэлана поняла, как ей повезло. Будь они чуть более воинственными, никто бы не выпустил ее живой с Площадки. Не с тем, что она знает.

С другой стороны, будь эльфы чуть более воинственными, а не только полагающимися на магию и здравый смысл, империя не смогла бы покорить их так просто. Тогда бы, вероятно, и эльфийский принц не оказался в сарае Тэланы.

Хотя какая разница, если теперь-то она смутно представляла, где он.

Кинарис остался с эльфами. Кажется, он порывался сам проводить Тэлану, но Загкар начал что-то говорить на их языке, и Кинарис был вынужден согласиться. Он повернулся к Тэлане и коротко ее поблагодарил, пояснив, что ее проводят до дома. Потом наклонился и шепнул:

— Не возвращайся сама. Эльфы крепко хранят свои тайны.

Тэлана, может, и была абсолютно не подкованной в интригах или королевских хитросплетениях, но поняла, что это предупреждение. Если она начнет лезть, Загкар будет хранить тайны своего народа — и принца.

Всё равно Тэлана удивлялась, как это