Еще тут была связка ключей с печатью на брелоке. И все, никакого табельного оружия, фигурировавшего в протоколе, тут не было. Видимо, забрали. Не то чтобы Сергей хотел помародерствовать, нет, но отчего-то ему думалось, что «макаров», да аж целого полковника КГБ, должен быть непременно именным. Любопытно было бы прочитать дарственную надпись: может, к ней приложил руку сам Горбачев или даже почивший к тому времени Андропов. «Ну, нет, так нет. Вообще странно, почему удостоверение и прочие шмотки не реквизировали? Может, оружие сразу изъяли, а все вот это просто забыли впопыхах? Хотя… если версия Макса насчет того, что базу хотели банально похоронить под слоем грунта, верна, то это многое объясняет. Если кто и вспомнил о полковнике в морге, то это место по-любому должно было стать ему вечной могилой».
Любые сведения, позволявшие пролить свет на то, по какой причине мог бы застрелиться этот Силуянов, отсутствовали. Сергей вздохнул, положил вещи обратно в шкаф и прикрыл дверцу. Находиться в покойницкой больше никакого желания не было, и он вышел из морга.
За оставшееся до ужина время Птица успел осмотреть комнату партсобраний, служившей заодно кинотеатром, и столовую. И снова ничего заслуживающего внимания. Жестяные коробки со старыми советскими фильмами, в основном комедиями, агитационные плакаты, собрание сочинений Ленина. В столовой – пустые баки, упаковки из-под круп, макарон, посуда. Посуда, кстати, была очень хорошей, расписной, керамической, что несколько удивило Сокольских, так как он ожидал увидеть приборы из нержавейки. Хотя, это же была вотчина КГБ, они могли себе такое позволить.
Все более-менее ценное, что могло бы дать хоть какую-то зацепку, было вывезено. Никаких библиотечных формуляров и карточек с именами владельцев, журналов партийных собраний с повестками дня, даже обеденных меню с обычной в таких случаях подписью ответственного, – абсолютно ничего здесь не было! Только та самая копировальная бумага, случайно оставленная в папке медэксперта. Да и с нее, если вдуматься, какой был прок? Да никакого. Пустышка.
Возвращаясь по коридору, Сергей столкнулся с Руди и Максом, которые сосредоточенно изучали очередную закрытую железную дверь. Лица их были разочарованными.
– Что у тебя, тоже пусто? – Руди мазнул взглядом по Сергею.
– Да, никаких следов. Эвакуировали все, что представляло хоть какой-то интерес. Можно, конечно, в книжной макулатуре покопаться, но, боюсь, потратив на это еще полдня, максимум что мы там найдем, это забытую кем-нибудь трехрублевую купюру.
– Не скажи! Бывает, чем только люди страницы не закладывают: квитанциями, листами, вырванными из блокнота, старыми пропусками, – нам сейчас все важно. – Руди устало потер переносицу. Однако настаивать на переборе всей советской библиотеки он не стал.
– А у вас тут что? – в свою очередь, спросил Сергей.
– Опять закрытая дверка. Одна из последних, представляющих потенциальный интерес. Владелец, судя по всему, был важной шишкой. Мы за день уже четыре таких вскрыли, намаялись изрядно. Завтра уже этой займемся. Если и тут ничего нет, я уже не знаю, что делать. Продукты и лекарства на исходе, надо пробиваться наружу.
Сергей согласно кивнул, и тут его взгляд случайно упал на ту самую дверь, возле которой сидели двое «научников». Крепкая, добротная металлическая бронедверь, окрашенная, как все прочие, в красно-коричневый цвет. Скважина под ключ. Но в отличие от многих других, здесь лежал половой коврик, а вместо буквенно-цифрового кода была прикручена белая табличка с именем владельца апартаментов. «Полковник Силуянов В.Д.»
Сокольских некоторое время смотрел на нее, почесывая сильно отросшую на лице щетину. А потом, не произнеся ни слова, усталой походкой направился в сторону временного лагеря.
Иева и Бронко, к сожалению, тоже ничего не добавили в копилку осмотра базы. Все та же пустота и следы эвакуации.
Поужинав, группа приступила к профилактике и перевязке старых ран. Иева хмурилась и в очередной раз сообщила, что медикаментов осталось в обрез. Максимум на три дня – и то, если растягивать. С едой было примерно то же самое. Как при всем этом возвращаться в лагерь у подстанции, никто не знал. А ведь дорогу туда еще нужно было найти.
– Положение скверное, господа. Пора думать о выходе наружу! – Руди вколол себе очередную дозу лекарства и поморщился, пытаясь согнуть и разогнуть пальцы раненой руки.
– Очень своевременно, – спокойно, но с ноткой едкой иронии, откликнулся Бронко.
– У меня есть предложение. – Макс встал с ящика, служившего сиденьем, и прошелся по комнате. – Поскольку основные вход и выход заблокированы, а иных действующих лазеек для того, чтобы выбраться на поверхность, нам не удалось обнаружить, стоит попробовать подняться через вентиляционную шахту.
– А это возможно? – заинтересовалась Иева, и ее лицо даже посветлело.
– Думаю, попробовать стоит. Небольшой приток воздуха на базу имеется. И его источник, как я бегло смог убедиться, действительно идет из шахты. С большой долей вероятности, ее ствол поднимается наверх и замаскирован снаружи. Вернее, таких шахт тут несколько, но мне удалось определить одну, наиболее подходящую нашим требованиям. Единственным препятствием является ее конструкция. Штрек сам по себе достаточно узкий, к тому же перегорожен множеством решеток. Именно их и предстоит убрать с пути.
– Каким образом? – Бронко тоже воодушевился.
– Будем методично их подрывать. Взрывчатки тут море, так что хватит с избытком. Главное, делать это очень аккуратно, потому что если ошибиться в расчетах, даже самую малость, своды шахты просто обвалятся.
Сотрудники напряженно переглянулись. Да, это был шанс. Надежда. Но очень зыбкая и призрачная.
– Хорошо! – Руди кивнул. – Завтра, после того как доковыряем оставшиеся двери, займемся шахтой. А сейчас – спать, день будет трудным.
Когда наступила ночная смена дежурства Сергея, он минут пятнадцать посидел в коридоре у входа. Выкурил сигарету. Потом поднялся и пошел в сторону морга. Коридор, поворот, лестница. Поворот направо. Лестничный пролет, опять коридор, до конца. Морг.
Несмотря на то что у Птицы был фонарь, он щелкнул клювом выключателя и зажег свет в помещении. Темнота покойницкой действовала ему на нервы. Кинул взгляд на морозильник: закрыто, точно так, как он его оставил.
«Бррр, все равно боязно отчего-то».
Шкаф номер два, дверца. Сергей пошуршал вещами, достал из них связку ключей. Зачем-то оглядываясь на дверь камеры, аккуратно,
