Глава двадцать шестая

Киралия

Все получится. Я справлюсь. Здесь никто не знает меня. И моего послужного списка.

Варин ободряюще улыбнулся, а потом за мной закрылась дверь. Я сделала глубокий вдох.

– Чем я могу вам помочь, мисс Коррингтон?

Этот голос… Не он ли звучал в обращениях к торианскому народу на Новый год и в День квадранта? Не он ли зачитал смертный приговор «Сваям»? Вот уж не думала, что услышу его снова…

Я повернулась к трону. На нем сидела бледная женщина с карими глазами и роскошной короной в каштановых с проседью волосах.

От изумления у меня подкосились ноги, и я стукнулась коленями о мраморный пол.

– Королева Маргарита! – воскликнула я, вставая. – Вы ли это?

Цела и невредима! Но как?

– Ты попросила об аудиенции с королевой. Кого еще ты ожидала увидеть? – В ее глазах появилось беспокойство. – Что-то не так?

– Нет-нет, что вы.

Я выпрямилась и встряхнула головой. Как ей удалось выжить?

– На тебе лица нет, – нахмурилась она. – Не послать ли за доктором?

Теперь я заметила и другие троны. Спиной к торианской королеве сидела темнокожая женщина в золотом органическом костюме. Ее черные волосы были заплетены в косы и собраны на макушке.

Королева Кора.

Справа от королевы Маргариты я увидела девушку примерно моего возраста. На ней было ядовито-розовое платье в оранжевую полоску, чем-то напоминавшее мой краденый лудский наряд, и усыпанная драгоценными камнями корона. Ее короткие черные волосы были живописно взъерошены.

Королева Стесса.

По другую руку от торианской королевы сидела миниатюрная женщина с белоснежной кожей и белокурыми, почти пепельными, волосами. Ее тонкие черты искажала злоба. Словно почувствовав на себе мой взгляд, она обратила на меня ярко-зеленые глаза.

Королева Айрис.

У меня отвисла челюсть, и я едва снова не рухнула на пол.

Живы. Все четверо.

– Может, стул принести? – заволновалась королева Маргарита.

Невозможно. Невозможно.

Я же видела, как умерла королева Маргарита. Как умерла каждая из них. Смотрела, как в их глазах гаснет жизнь, будто отняла ее своими руками. И все же передо мной, несомненно, были они – законные правительницы четырех квадрантов.

Как это понимать? Меня обманули? Чипы оказались подделкой? Макель все это время пудрил мне мозги?

Нет, тому, что убийства не состоялись, может быть только одно объяснение: на чипах не воспоминания.

А тщательно продуманный план.

Как на крыльях, я помчалась обратно в приемную. Не умерли! Королевы не умерли!

– Как все прошло? – спросил Варин, бросившись ко мне, как только я переступила порог. – Тебя не было добрых полчаса. Я уже думал, не случилось ли чего. Ну что, тебе поверили? Они просто обязаны были поверить тебе, ведь королевы погибли, а ты знаешь все подробности… С моего места ничего не было видно. Что тебе сказали? Нам светит награда? Кто сидел на троне?

Таких длинных речей я от него еще не слышала. Глаза у него были круглые, щеки – румяные, брови – домиком, а волосы торчали во все стороны, будто он не раз в волнении провел по ним рукой. Мне показалось, что аудиенция длилась не дольше пяти минут, но часы в приемной подтверждали, что прошло уже полчаса. Должно быть, я так опешила, что потеряла счет времени.

– Они не умерли, – прошептала я.

Варин наклонился ко мне, будто не расслышал.

– Кто, королевы?

– А кто же еще, – закатила я глаза. – На троне сидела королева Маргарита. С ней я и разговаривала.

– Но как такое возможно? Ты дважды видела воспоминания, а я следил за записью. – У него вздулись вены на шее. – Нет, я не мог ничего перепутать.

И чего это он так взвился?

– Чипы созданы для того, чтобы записывать воспоминания, так?

– Так. Ты прокручиваешь в голове нужные сцены, а устройство извлекает их из твоего сознания.

– А что, если человек снова и снова будет представлять себе детали покушения, пока они не станут подобием воспоминания?

– Тогда, пожалуй, их тоже можно будет записать, – задумчиво протянул он.

– Теперь видишь? – воскликнула я, схватив его за жилет. – На чипах не воспоминания, а план убийства. Никаких покушений еще не было!

Он вздохнул с облегчением и даже немного приосанился.

– Ты сообщила королеве Маргарите, что мы видели?

Я помотала головой.

– С какой стати? Никто ведь не пострадал. Я просто рассказала ей, что Макель заправляет черным рынком.

– Но… – Варин непонимающе всматривался в мое лицо. Похоже, ничего хорошего он от меня не ожидал. – Неужели ты никому не собираешься говорить о чипах?

– А что я должна сказать? В красках описать, как умрут королевы? – Я снова замотала головой. – Мало того, что мне никто не поверит, так еще и в тюрьму бросят за государственную измену. Я даже улики раздобыла незаконным путем, или ты забыл? – Я развела руками. – Как мне доказать свою правоту, если никаких убийств и в помине не было? А без чипов я просто воровка, болтающая о покушении на королев.

– Но раз королевы живы, значит, убийства еще впереди, – спорил Варин.

«Обещание – это еще не сделка». Как бы я ни мечтала избавиться от Макеля, его уроки здорово мне пригодились.

– Прежде чем вступать в переговоры с властями, нужно раздобыть больше сведений, – сказала я. – Никто не станет награждать нас за показания о преступлениях, которые не произошли. А как мы будем выглядеть, если убийства начнутся сразу после нашего доноса? Кто поверит, что мы невиновны, да и почему нам вообще кто-то должен верить? – Я поправила воровской браслет. – Мы должны помалкивать, пока не убедимся, что тюрьма нам не грозит.

– Давай я сам все расскажу, – предложил Варин. – Мне бояться нечего: я закон не нарушал.

Тогда не видать мне вознаграждения как своих ушей.

– Не стоит.

– Почему? Я не дам королевам погибнуть.

Какое неудачное он выбрал время, чтобы проявить характер!

Я раздосадованно вздохнула и потерла затылок.

– Пожалуйста, дай мне время что-нибудь накопать.

– Ты не обязана все делать в одиночку, – тихо сказал он. – Тебе есть на кого положиться. Почему ты так не доверяешь властям? Давай пойдем к стражникам и все им расскажем. Может, нас даже задействуют в расследовании. Если мы принесем пользу, нас никто ни в чем не обвинит. – Он поджал губы. – Просто так за решетку тебя не посадят. Мы здесь для того, чтобы помочь.

Ему легко говорить: он ведь не преступник.

– Я тебя в беде не брошу, – сказал он. – Если нужно будет, я за тебя поручусь.

Его слова грели мне душу. Даже под покровительством Макеля я никогда не чувствовала себя в безопасности. Варин явно был настроен серьезно.

– Давай поступим по справедливости, – добавил он.

Он, похоже, думал, что во мне еще осталось что-то хорошее, что меня еще можно спасти. Сколько себя помню, я брала у людей все, что хотела, не заботясь о последствиях и не страдая угрызениями совести. Но Варин смотрел на меня так доверчиво, с такой надеждой, будто принял за кого-то другого. За доброго и честного человека, достойного родительской любви. За того, кем я хотела бы стать.

– Так и быть, – сказала я. – Пойдем сдаваться властям. Молись, чтобы меня не упрятали за решетку.

– Не упрячут, – улыбнулся он.

Как быть с ГИДРой, разберусь потом.

– Пойдем, – сказал он, и мы встали в очередь на