— Зачем тогда было выкрадывать её? — в слова незнакомца не больно-то верилось, как и в его благостный и доброжелательный вид. — Пришёл бы с миром, всё объяснил толком. А ты заявился, как вор. Ещё и опоил её чем-то. Или одурманил.
Здесь явно что-то было не так. Ингольв пытался распознать угрозу, что явственно исходила от мужика, но тот продолжал стоять неподвижно. Не приближался, не отходил от Асвейг, которая лежала у его ног, никак не пробуждаясь от громкого разговора.
— Она спит, — мягко пояснил гость. — И этот сон поможет ей вспомнить всё, что она забыла, когда неосторожно перенеслась из одного мира в другой. Плохо, когда нет памяти о прошлом. Человек может стать кем-то другим, но суть не скроешь, и это порой очень опасно.
— Я дождусь, когда она очнётся. И посмотрю, что ты скажешь потом, — Ингольв решительно пошёл к очагу.
Резким движением незнакомец сунул руку за пазуху. В его пальцах сверкнула блестящая трубка на изогнутой рукояти. Щелчок — и от громкого хлопка едва не заложило уши. В плечо будто ткнулся тонкий горячий клинок. Ингольва даже развернуло от силы удара. Но тут же мужик заорал и выронил своё диковинное оружие: в его запястьи застрял кинжал Блефиди. Змей парой прыжков настиг противника и повалил на шкуры.
— Что это ты задумал? — прошипел и правда почти по-змеиному, глянул на Ингольва: — Ты как?
Тилда в мгновение ока пропала, как сквозь землю провалилась. Иномирный гость стонал, извиваясь, и пачкая шкуры своей кровью, что щедро лилась из пробитой насквозь руки. Ингольв осторожно тронул пробитое неведомо чем плечо: на рубахе осталась аккуратное отверстие, а по лопатке потекла горячая липкая струйка.
— Ранен, но, кажется, не страшно.
Он сейчас даже не мог понять, чего ждать от подобной раны. Боль была сильной, но не такой, от которой темнеет в глазах и перехватывает дыхание. Асвейг снова зашевелилась, замотала головой, словно её начал вдруг мучить кошмар. На её щеках заблестели слёзы. Ингольв бросился к ней, обнял за плечи, приподнимая.
— Очнись. Асвейг, — он чуть встряхнул её. — Ты слышишь меня?
Девушка вскрикнула и, открыв глаза, вцепилась горстями в его рубаху на груди. Показалось, узнала не сразу. В её глазах стоял такой ужас, что становилось страшно оттого, что на просто на месте сойдёт с ума.
— Инг… — задохнулась, потянула его на себя. — Ингольв… Это ты.
Он прижал девушку к себе, не обращая внимания на то, что плечо будто огнём охватило от её неосторожных объятий.
— Я здесь, моя хорошая. Я всегда буду с тобой.
Он не знал, зачем говорит это. Наверное, потому, что сейчас Асвейг нужно было это услышать. Она рывками вжималась в него, нещадно впиваясь пальцами в его плечи и спину, шаря по нему руками, словно не знала, как ухватить покрепче.
— Я убивала их так много. Ещё там, — забормотала вдруг. — Потому что меня хотели убить. За то, кто я. Мои родители хотели защитить… Меня зовут Алексия.
— Я уже знаю.
Асвейг подняла на него взгляд, а после посмотрела на свою ладонь, которая оказалась вся в крови.
— Что с тобой? Ты ранен?
— Он пришёл за тобой, — Ингольв сейчас не хотел говорить об этом и указал взглядом на гостя, который уже затих, и бледный лежал, откинув окровавленную руку.
Блефиди держал его, с опаской поглядывая на странное оружие, которое валялось рядом, на вид совсем не угрожающее, но так легко проделавшее дыру в человеческой плоти.
— Марк, — Асвейг сузила глаза. — Ты всё никак не уймёшься.
Мужчина мутно посмотрел на неё, по серым губам пробежала слабая, но ехидная улыбка. Кровь щедро продолжала вытекать из его раны — так, пожалуй, он скоро и лишится чувств.
— Они всё равно найдут тебя. Теперь узнают, где искать.
— Оставьте меня в покое, и я никому больше не причиню вреда. Я научилась справляться со своими силами. Нашла того, кто был указан на дощечках.
— Это уловки твоих родителей. Ты вспомнила их? — ещё тише произнёс тот, кого она назвала Марком. — Они хотели спасти тебя. Хотели убедить совет… Но им не удалось.
— Что с ними? — Асвейг мигом переползла к нему и склонилась над его лицом.
— Их казнили. Уже два года как…
Мужчина прикрыл глаза, но девушка встряхнула его, приводя в чувство.
Ингольв пока не вмешивался, медленно ощупывая плечо, что беспокоило всё сильнее. Боль словно раздирала его на куски. Змей тоже молчал, держа кинжал наготове.
— Меня тоже хотели казнить? — Асвейг почти крикнула.
— Хотели. И казнят, если найдут, — Марк снова усмехнулся. — Но я могу попытаться сказать им. Убедить. Если ты поможешь и пойдёшь со мной сама.
— Ты сдохнешь раньше, — не удержавшись, буркнул Ингольв.
— Я не верю тебе, — девушка покачала головой. — Ты обманул меня не раз. Ещё тогда… Я не верю.
Её губы задрожали, она обхватила пальцами горло мужчины и сжала. Совсем немного. Но тот содрогнулся всем телом, попытался оттолкнуть её, но не смог даже толком поднять руку. Блефиди отшатнулся прочь, когда ладонь Асвейг окутало фиолетовое свечение.
— Смотри, Марк, — проговорила она тихо, но гулко, чужим голосом. — Я всё контролирую, я управляю силой так, как вы и не подозревали. Я не стану больше убивать беспорядочно. Но убью каждого, кто придёт, чтобы забрать меня. Там больше не мой дом, вы уничтожили его. Передай это совету. Если они смогут тебя вытащить.
Мужчина обмяк, бездыханный. Асвейг встряхнула рукой, совершенно бесстрастно глядя на лежащее перед ней тело. Змей расширенными от потрясения глазами смотрел на неё и показалось, сейчас перекрестится, как это делали ромеи, когда видели что-то, что сильно их пугало.
В плече стрельнуло так остро, что Ингольв схватился за него, стискивая зубы. Асвейг развернулась к нему.
— Тебе надо помочь. Я перевяжу.
Она вскочила и заметалась по веже, пытаясь отыскать хоть что-то, чем можно было остановить кровь.
— Не суетись, — скрипучий голос Тилды раздался из полумрака дальнего от очага угла. Она вышла на свет. — Я дам всё, что нужно.
— А ты трусливая баба, Тилда, — хмыкнул Ингольв. — Отсиделась где-то, а теперь, значит, выползла.
— Я старая женщина, — спокойно ответила та, перебирая пучки трав, что были развешены между опорами вежи. — И я вовсе не собираюсь вмешиваться в дела молодых.
— Значит, тебе всё равно, кто оказался бы прав?
Та пожала плечами, отламывая несколько сухих веточек. Быстро бросила их в ступку и принялась растирать. Асвейг тем временем повесила над очагом котелок с водой.
— Всё равно. Я ни на чьей стороне.
— Тогда зачем помогла ему?
— Ей
