31

Минусовой возраст

СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ Арло проснулся за пару минут до горна. Воздух был влажным и холодным, но внутри его спального мешка было сухо и тепло. Он не спешил его покидать.

Солнечные лучи просачивались внутрь сквозь маленькие дырочки в брезентовом тенте. Он прислушался к пению птиц.

– Ты не спишь? – прошептал Ву.

Арло посмотрел в его сторону. Ву только что высунул лицо из спального мешка.

– Тебе лучше? – спросил он.

– Я в порядке. В полном.

Арло вернулся на участок «Огнептица» ближе к полуночи и был слишком уставшим, чтобы рассказывать о Лисе, духах и серебряных нитях.

– Думаешь, пора вставать?

– Наверное.

Никто из них не предпринял попытки вылезти из спального мешка. Они заговорщически улыбнулись друг другу.

– Ты вчера кое-что уронил, – сказал Ву. – На Базе, после того как потерял сознание.

Он высунул руку из мешка, поводил ею под койкой и отдал Арло сложенную фотографию.

Тот самый снимок, что Арло нашёл на чердаке, на котором были запечатлены дядя Уэйд, Митч и остальные члены Жёлтого патруля на участке «Солнечная долина». Он едва о нём не забыл.

– Где это они? – спросил Ву.

– Где-то в лагере, я так думаю. – Он показал на самого высокого мальчика. – Это дядя Уэйд.

– Врёшь! Так странно думать, что он когда-то был маленьким.

Палец Арло скользнул к другому мальчику.

– А это Митч, у него мастерская в Пайн Маунтине.

– Это с ним встречается твоя мама.

Его слова повисли в холодном воздухе. Арло практически мог их видеть. Мог к ним прикоснуться. Он раньше никогда не слышал ничего подобного насчёт своей мамы и Митча.

– Они не встречаются, – сказал он. – Они просто друзья. Мама ведёт его бухгалтерию.

– Прости. Я не хотел…

Ву замолчал, не зная, как закончить предложение.

«А что, если все в городе уверены, что они встречаются?» – подумал Арло.

Затрубил горн. Подъём. Утро наступило.

На завтрак подали жареные яйца, бекон и кукурузные оладьи – в тесто добавили остатки консервированной кукурузы с ужина. Всё было очень вкусно, даже те кусочки, что слегка подгорели. Арло был счастлив, что к нему вернулось ощущение вкуса.

Индра не отрывала глаз от фотографии.

– Это доказывает, что Жёлтый патруль действительно существовал. Так почему же твой дядя вечно уходит от этой темы?

– Ну, он вообще со странностями, – заметил Ву. – Не обижайся, Арло, но твой дядя правда чудаковатый.

Джули заглянула через плечо Индры.

– Почему среди них нет ни одной девочки?

– Потому что в то время девочек не принимали в рейнджеры, – объяснила Индра.

– Что за ерунда! – возмутилась Джули. – Девочки почти во всём лучше мальчиков!

– А вот и нет! – заспорил Джонас.

– А вот и да, – отрезала Джули. – Просто мы не хотим вас расстраивать.

– Всем, кто на этом снимке, сейчас уже за сорок, – сказала Индра. – У кого-то уже есть дети нашего возраста.

– Мама родила нашу сестру, когда ей было двадцать, – сказала Джули. – Если мне будет столько же, когда у меня появится малыш, то прямо сейчас ему или ей минус семь лет.

– У людей не может быть минусового возраста, – возразил Ву.

– Конечно, может! Прямо сейчас нам с Джонасом тринадцать. Но пятнадцать лет назад нам было минус два года. Это простая математика.

Джули любила упоминать математику. Они с братом были на домашнем обучении и уже второй год изучали алгебру.

– Пятнадцать лет назад тебя не существовало, – сказал Ву. – Тебя даже в планах не было.

– Я была в планах! Родители даже выбрали имена. Джули для девочки и Джонас для мальчика. И получили обоих.

Ву не собирался отступать.

– Но вы могли не родиться или родиться позже! Когда ты в прошлом, всё остальное находится в будущем, а будущее изменчиво!

– Нет, мне кажется, она права, – вмешался Томас. – Ты говоришь, будущее изменчиво, хорошо. Но прошлое постоянно. Его нельзя изменить. Что случилось, то уже случилось. Давай представим, что мы в прошлом, пятнадцать лет назад. Или все тридцать, когда был сделан этот снимок. Ты можешь сказать: «Будущее изменчиво». Но их будущее, будущее этих мальчиков на фото, для нас прошлое. Оно уже случилось. И его не изменить.

Арло даже жевать перестал, чтобы лучше сконцентрироваться на объяснении Томаса.

– Как не изменить всё то, что привело нас сюда. Поэтому рождение Джули не было «переменной величиной». Наоборот. Оно было гарантированно. Следовательно, когда она говорит, что ей было минус два года, она права, и доказательством этого служит то, что она сидит сейчас рядом с нами.

Все помолчали, пытаясь найти брешь в логике Томаса. Но ни у кого не получилось.

– Ты такой умный, – сказала Джули.

Томас улыбнулся.

– Ну, меня часто недооценивают из-за акцента.

Индра вернулась к фотографии.

– Тридцать лет назад в Жёлтом патруле было шесть мальчишек. Нам известно о двух из них. Что стало с остальными? Думаю, ответ прячется где-то в лагере. Нам нужно найти участок «Солнечная долина».

Предвыборная кампания Ву по избавлению от графика дежурств привела к неформальной и хаотичной системе выполнения необходимых для жизни в лагере дел.

Как Джонас и обещал, он взял на себя почти всю готовку. Джули предложила взять на себя мытье посуды, но разница между «я не против это делать» или «я буду это делать» с каждым днём ощущалась всё сильнее. Ко времени обеда или ужина грязная посуда с завтрака всё ещё могла быть не помыта. Джонас принимался ворчать, что ему нужен чистый котёл, и все приготовления останавливались, пока кто-нибудь быстренько его не оттирал и не споласкивал.

Арло занимался понемногу всем, а в некоторые дни больше, чем просто «понемногу». Он собирал хворост, таскал воду, относил в кафетерий пустые ящики из-под продуктов, когда рядом со столом их набиралась целая гора. Ву, Индра или Томас обычно предлагали свою помощь, но только если видели, что он выполняет работу в одиночку.

Вместо графика дежурства Синим патрулём управляли чувство вины и бездеятельность.

В тот день, вернувшись с занятия по гребле, Арло и Индра обнаружили, что никто не потрудился сходить в кафетерий за едой. Ву и Томас играли в шашки. Джонас читал, лежа на своей койке. Джули рисовала в альбоме.

Индра вздохнула.

– Ладно. Сами сходим.

Она никогда не сердилась из-за дежурств, и это ставило Арло в тупик. По ней было видно, что это её расстраивает, но она ни разу не пожаловалась, ни разу не указала на то, что стиль руководства Ву «кто хочет, тот тем и занимается» превратил их жизнь в лагере в полный бедлам.