— Нормально. Спасибо, — откашлявшись ответила я.
— Хорошо. — Он отступил на шаг, вернулся к столу и открыл вторую коробку. — Ты больше не леди Нур, Асмия. Теперь у тебя нет фамилии до тех пор, пока другой род не примет тебя. Или ты не станешь главой нового. Цвета рода Нур отныне тебе носить нельзя. Я заказал несколько платьев на свой вкус. Дальше гардероб расширишь в тех цветах, которые характеризуют безродных.
— Бирюзовый, — без объяснения поняла я и, покачиваясь, прошла к письменному столу.
— Бодрящего зелья?
— Нет, спасибо. — Я старалась не смотреть на Рейнольда.
Почему-то в голову сразу же начинали лезть странные мысли, которые ну совершенно никак не должны быть связаны с этим мужчиной.
Из коробки появилось ярко-бирюзовое платье с длинными рукавами из светло-голубой, практически прозрачной ткани. По лифу и юбке тянулась объемная аппликация, изображающая цветы, к платью прилагался тонкий поясок.
Ну что же, вот и цвет свободы.
Обернувшись, я убедилась в том, что Рейнольд вновь оставил меня в одиночестве, и принялась одеваться. В коробке нашлось и белье, и туфли, и даже черный плащ — единственное, что выбивалось из цветовой палитры. Но на самом деле мало кто следил за тем, чтобы цвет верхней одежды совпадал с цветами рода.
— Рей…
Я не успела договорить, когда дверь открылась. Мужчина окинул меня оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнул.
— Надо сказать, что так меня еще никто не называл, — хмыкнул он, проходя к письменному столу, — но звучит мило. Ну что, Асмия, как тебе платье?
— Спасибо, мне оно нравится. Ровно как и то, что я больше никоим образом не отношусь к Фамунду Нуру и могу отказаться от участия в королевском отборе.
— Второе пока не столь важно, отбор приостановлен, — проинформировал меня регент. — Давай руки.
— Я не хочу носить эти артефакты, — твердо произнесла я, глядя мужчине в глаза. — За всю свою жизнь моя магия ни разу не вышла из-под контроля. Фамунд больше не сможет перехватить надо мной власть. И я благодарна тебе за это. Прошу, не нужно артефактов. Я обещаю, что моя магия никому не навредит.
— Ты же понимаешь, что ждет чародейку?
На этот вопрос я не ответила, но и взгляда не отвела. Все, что ждет чародейку, произойдет в будущем. А мы будем жить настоящим.
— Хорошо, — неожиданно согласился колдун. — Я поверю твоим словам, Асмия. Артефакты надевать силой не стану.
— Спасибо. — Улыбка сама собой появилась на моих губах. А наглость подтолкнула задать вопрос: — Могу ли я свободно передвигаться по замку или на меня, как и на леди Башей, распространяется запрет?
Сказать, что Рейнольд Герей был недоволен моим вопросом, это, кажется, ничего не сказать.
ГЛАВА 29
Не знаю, каких усилий стоило регенту короля не запереть меня в своих комнатах и не повесить на дверь замок, но сейчас я спокойно прогуливалась по коридорам дворца.
Иногда ловила на себе удивленные взгляды слуг. Оно и понятно, мало кто так открыто носит цвета «отреченных». Мало кто отрекается от своего рода по собственной воле.
Чаще всего, когда тебя исключают из семьи, — это клеймо, позор на всю жизнь. А если ты никогда не принадлежал к какому-либо аристократическому роду, то и одежду стараешься носить простую и темных тонов.
Вскоре должны поползти слухи, но мне было, откровенно говоря, все равно. Пусть судачат, пусть говорят что хотят. Сейчас я счастлива.
Ноги сами принесли меня в тот самый королевский розарий, с которого и начались перемены в моей жизни. Вдохнув сладкий аромат, зависший удушающим облаком в воздухе, я улыбнулась. И пусть отныне роза символ не моего рода, я не перестану трепетно относиться к этим цветам. Так же как и моя мама.
Блуждая по узким аллеям, я добралась до выхода из розария в осенний парк. Постояв с минуту у стеклянной двери, я толкнула ее и вышла на улицу. Прохладный ветер тут же прошелся дыханием по коже. Платье мало согревало, но меня это сейчас практически не заботило.
Я подставляла лицо порывам ветра, наслаждалась шелестом первой опавшей листвы под ногами и улыбалась. Чувствовала ту самую желанную свободу так четко и остро, что не хотелось упускать этот момент.
Золото все еще держалось на ветвях деревьев и кустов. На фоне тяжелого серого неба природа казалась еще ярче, живее, красивее.
— Решила заболеть?
От неожиданности я обернулась слишком резко. У одного из деревьев стоял Рейнольд Герей и смотрел на меня своим недовольно-холодным взглядом. Судя по тому, что окружали нас только деревья и кусты, от замка я отошла на приличное расстояние.
— Люблю осень, — невпопад ответила я.
— Настолько, что готова простудиться? — хмыкнул мужчина. А потом неожиданно попросил: — Покажи свою стихию, Асмия.
— Зачем? — Вопрос сорвался с губ до того, как я успела подумать.
— Хочу посмотреть, как выглядит то, что Сигизмунд Первый назвал проклятием, — спокойно ответил Рейнольд, так и не пошевелившись. — Не та стихия, которую чуть ли не с самого рождения заковывают в кандалы, а та, что всю жизнь прожила на свободе. Относительной, но свободе.
В первую секунду мне захотелось поддеть его тем, что он уже видел проявление моей силы. Но потом я отогнала желание огрызаться и попросту обратилась к магии.
Стихия воздуха, которая подчинялась мне чуть ли не с самого детства, легко отозвалась. Ветер подкинул волосы, зашуршал подолом платья и листвой под ногами.
Чувство свободы стало еще сильнее, потоки воздуха скрутились и превратились в большие полупрозрачные крылья за спиной. Они трепетали, будто на самом деле были сотканы из тончайшей материи. А мне стало так хорошо, так легко, будто и в самом деле я могла улететь на этих крыльях.
— Красиво, — спустя мгновение отозвался мужчина и шагнул ко мне.
Помимо воли я отшатнулась. Почему-то показалось, что сейчас он вытащит те самые артефакты и вновь защелкнет их на моих запястьях. Но регент сделал вид, что не заметил реакции. Подошел ко мне, провел рукой
