С минуту мы смотрели друг на друга. Взгляд Магнуса просветлел.
– Ох, – сказал он. Это был удивленный выдох.
Мы стояли так близко, что я покраснела.
– Прости меня, – произнес он, когда я вернула ему амулет. – Жить с графом Сорроу-Филд и так уже тяжкая ноша.
– Сорроу-Фелл, – рассмеялась я.
Магнус пошел поговорить с Ди, который дремал на диване. Я внимательно за ним наблюдала. Он снова стал простым в обращении: его маска вернулась на свое место и держалась крепко.
Следующим вечером я сидела у окна в своей спальне, разглядывая пустые улицы и думая о предстоящем обучении. Горящие фонари отбрасывали танцующие тени, но на улице вплоть до рассвета никого не появится. Люди боялись высовываться по ночам, запирали двери и окна, съеживались в постелях и ждали, когда уйдет темнота. И каждый думал о том, что может наступить ночь, когда, разрывая небо, явятся монстры, плотное облако мощных лап, когтей и зубов.
Я уже собиралась лечь, когда мой взгляд привлекла темная фигура, выходящая из дома. Кто-то шел по дорожке. Человек развернулся, оглядываясь на окна, и у меня свело живот: я узнала Рука. Его волосы были убраны под шапку; ссутулив плечи и засунув руки в карманы пальто, он выскользнул за калитку.
Куда, черт побери, он направился в такой час?
Ругаясь, я схватила Кашку, накинула плащ и открыла окно. Мгновением позже я оказалась на земле. Куда бы Рук ни направился, он не пойдет туда один.
16
Рук вышел из города и направился в ничейные земли, где стояли бараки, построенные из фанеры и жестяных банок. Тут и там горели костры, вокруг которых сидели семьи: дети и взрослые. Худые блохастые собаки жалобно брехали.
Я могла бы догнать Рука и спросить, куда он идет, но чувствовала, что он ответит ложью. Никто не выскальзывает из дома в ночной тиши по каким-то совершенно безобидным делам. Когда я жила у Агриппы, каждый момент, который я могла урвать, я использовала, чтобы встретиться к Микельмасом. Что бы Рук ни задумал, я хотела знать правду.
Рук шел медленно, поглядывая по сторонам, пока внезапно не остановился. Запрокинув голову, он стал разглядывать небо. Затем бегом нырнул в узкий переулок. Это произошло так быстро, что я была застигнута врасплох.
И тут я услышала крики.
Ругаясь вполголоса, я углубилась в лабиринт самодельных домов. Меня чуть не вырвало от запаха грязи и нечистот; чтобы не испачкать юбки, я подняла их так высоко, насколько осмелилась.
Наконец я подошла к перекрестку, достаточно широкому, чтобы несколько людей могли пройти разом. Передо мной двое мужчин сцепились в драке, один из них прижимал к груди хлеб, другой пытался вырвать булку. Атакующий был сильнее, он толкнул бедолагу, и хлеб упал в грязь.
Я приготовилась пройти, но тут…
Волна тьмы набросила на вора плащ, и он исчез. Мужчина, дыша с присвистом, поднял свой хлеб и убежал.
И тут я увидела Рука, высвобождающего вора из тьмы. Он сгреб заикающегося громилу за рубаху.
– Если я еще раз увижу, как ты нападаешь на кого-то, пощады не будет. Понял? – В его голосе была свирепость, которой я никогда раньше не слышала.
Мужчина заплакал, по воздуху поплыл едкий запах мочи. Рук оттолкнул его и надвинул шапку на глаза.
– Уходи. Сейчас же.
Мужчине не потребовалось повторять дважды. Рук щелкнул пальцами, и тьма отступила, сложившись в его собственную тень, отбрасываемую луной. Я издала удивленный возглас, и Рук повернулся.
– Мисс, – опешил он. – Что вы здесь делаете?
Его глаза расширились, когда я сняла капюшон.
– Я могла бы спросить у тебя то же самое, – ответила я.
Рук застонал и потер шею, как будто я застукала его на краже пирога, а не на том, что он угрожал мужчине применением темной магии.
– Нам надо идти. Тебе не безопасно ходить по ночам по улицам. – Рук подошел, и его рука обвилась вокруг моей талии.
– Мне не безопасно? – Я разве что не ущипнула его.
– Подожди, давай мы вернемся домой, и тогда ругай меня.
Я едва различала его лицо за полями шляпы. Он поднял вверх еще и воротник, словно боялся, что его увидят. Вместе мы вернулись на более безопасные улицы.
Так как час был поздний, в дом Блэквуда невозможно было зайти через парадные двери, и мы взобрались по каменной стене сада. То есть я просто перелетела через нее на воздушном столбе. В саду было тихо. Фруктовые деревья серебрились в лунном свете. Я села на каменную скамейку у фонтана, слушая журчание воды; церковные колокола пробили час. Рук сел рядом со мной. Аромат лаванды и роз должен был превратить эти посиделки в самые романтичные на свете. И так бы оно и было, если бы я не хотела придушить парня, которого любила.
– Не смотри на меня так, – нежно сказал он. Рук был так спокоен, что мне захотелось закричать.
– Не могу поверить, что ты бегаешь ночью в самом опасном районе города да еще и поучаешь преступников. – Когда он вздохнул, я чуть не взорвалась. – Ненавижу, когда мне врут!
– Вот как? – В его взгляде не было гнева, только усмешка. – А как насчет того, что ты и сама можешь приврать?
Это меня укололо.
– Когда я соврала, я сделала это, чтобы мы находились под защитой барьера.
– Которого больше не существует, поэтому с какой стати мне волноваться? – Он пододвинулся ближе, чтобы посмотреть мне в лицо, и мое сердце предательски затрепетало. – Почему я должен спокойно наблюдать за тем, как ты выискиваешь опасность? – Если прислушаться, в его голосе были нотки стыда.
– Это работа чародеев – защищать город. – Я старалась казаться разумной и следила за тем, чтобы голос звучал мягко.
– Барьеры защищают от монстров, которые находятся снаружи, да, но и здесь есть монстры. – Его взгляд загорелся темным пламенем. – Ты сама знаешь, что это правда. Этот мужчина с хлебом… он хотел накормить свою семью. Если бы я не защитил его,
