– Мне нужно увидеть лорда Торнли.
– Он только что вышел, сир.
Эмброуз вздохнул:
– Тогда я подожду.
И он прошёл мимо солдата в палатку.
– Но… вы не можете ждать здесь, сир.
– Ну, я точно не собираюсь отираться снаружи. Его лошади сломя голову носятся по всему лагерю. Живо найди мне Торнли.
– Но сир, он только что вышел, чтобы со всем разобраться.
– Ну, так приведи его обратно, идиот.
– Да, сир.
Когда смущённый страж ушел, Эмброуз быстро метнулся к столу в центре палатки. На отполированной древесине лежала стопка писем. Эмброуз быстро просмотрел их, пока не наткнулся на письмо с королевской печатью.
– Так кто, ты говоришь, был этот гвардеец? – рявкнул голос возле самого входа в палатку.
Торнли!
Засунув письмо за пояс, Эмброуз вытащил кинжал, прорезал дыру с обратной стороны палатки и выскочил наружу. Его сердце яростно колотилось, но он заставил себя спокойно идти в направлении деревьев, с каждым шагом ожидая, что кто-нибудь крикнет «Стой!». Но никто не закричал, и как только Эмброуз оказался под прикрытием деревьев, он бросился бежать и не останавливался до тех пор, пока не добрался до того места, где он договаривался встретиться с Таркином.
– Успех? – поинтересовался брат.
Эмброуз, пытаясь отдышаться, протянул ему письмо.
Таркин взял его, развернул тяжелую бумагу и быстро пробежался взглядом по строчкам.
– Что ж, похоже, наш славный король знает о военной стратегии что-то такое, чего не знаем мы, потому что эта армия собирается вторгнуться в самую отдалённую северную часть Питории.
Кэтрин
Лейдейл, Питория
«Королева Валерия известна цитатой „Народ любит свою королеву, и королева любит свой народ“. Подобные слова, однако, никогда бы не смог произнести король».
Томлин Тракстон, «История Бриганта»Хорошо говорить о том, что ты стала одной из питорианцев. Но Кэтрин не выглядела и не ощущала себя одной из них. Все питорианцы выглядели элегантно, изысканно и экзотично. Чтобы план девушки сработал, она должна была выглядеть так же, как они, только лучше.
Утром своего первого дня в Питории она встала на рассвете и велела служанкам подготовить её питорианские платья. Когда принцесса впервые увидела их, ещё в Бриганте, то сочла чересчур открытыми, но леди прошлым вечером были одеты ещё смелее. Более того, большинство мужчин вчера было одето изысканнее её. Кэтрин была нужна часть этой смелости, но не слишком много. Что-то такое, что намекало бы на Питорию, но было бы только её, особенным.
Служанки не вывесили её свадебное платье, и Кэтрин попросила Сару принести его. Оно было бело-золотым, лиф усыпан кристаллами, ещё больше кристаллов усыпали пышную юбку. Платье закрывало её от шеи до щиколоток, и хотя на плече и лифе были разрезы, они не обнажали кожу, поскольку под ними скрывался слой тонкой прозрачной ткани. Это платье будто кричало: «Питория» и «Принцесса». Идеально.
– Давай наденем зелёное платье, Джейн, – решила она.
Джейн подошла к госпоже и стала снимать с неё ночную сорочку.
– Нет, не на меня. Я хочу, чтобы ты надела его.
Джейн замерла и уставилась на принцессу.
– Таня, ты наденешь одно из красных.
Таня поклонилась и схватила красное платье, в котором Кэтрин предстала перед отцом.
– Сара, ты наденешь чёрное. Сегодня я предпочту карете поездку верхом. Ты поедешь со мной. Одевайся.
Сара, Джейн и Таня переглянулись со смесью тревоги и возбуждения во взгляде, но затем охотно скинули с себя наряды служанок и, помогая друг другу, быстро перевоплотились в питорианских леди. Несколько быстрых стежков – и платья сидели на них неплохо. Стоя рядом друг с другом, они казались полосами на питорианском флаге. И выглядели они потрясающе.
– Вы собираетесь надеть вчерашнее платье, ваше высочество? – спросила Джейн.
– Я надену белое платье, – ответила Кэтрин.
– Но… – смиренно возразила Джейн, – это же ваше свадебное платье, ваше высочество.
– К свадьбе я намереваюсь раздобыть другое платье. А с этого дня я хочу носить это.
Служанки помогли ей одеться. Платье было тяжелым и давило в шее и груди. Ехать верхом в таком платье под жарким солнцем будет не самым приятным.
Сара начала аккуратно складывать шлейф.
– Нет, шлейф тоже останется. Прикрепите его к лифу.
– Но он же слишком длинный, – возразила Таня.
– Да. Прекрасно.
Сара быстро размотала усыпанный кристаллами шлейф. Она пришила его к лифу возле плеч и захлопала в ладоши от восторга, когда Кэтрин прошлась по комнате, чтобы посмотреть, как он лёг.
– Надевать ожерелье или нет? – задумалась Кэтрин.
Служанки неуверенно переглянулись.
– Нет, вы правы. Мы должны показать некоторую бригантийскую сдержанность. Платья будет достаточно.
Точно в этот момент раздался стук в дверь. Слуга принёс сообщение, что принцессу в библиотеке ожидает джентльмен. Кэтрин только сейчас осознала, как много времени заняла примерка платьев, но сейчас она была готова проверить эффект своего одеяния на сире Роуленде.
Когда они были готовы идти, принцесса распорядилась:
– Сара, ты пойдешь первой. Я хочу, чтобы ты оценила выражение лица сира Роуленда, когда я войду.
– Вы выглядите ослепительно, ваше высочество, – сообщила Таня.
– Отлично, – улыбнулась Кэтрин, – на меньшее я не согласна.
Она спустилась в библиотеку следом за Сарой. Джейн с Таней шли на шаг позади и следили, чтобы её шлейф ни за что не зацепился. Сара открыла двери, и Кэтрин вошла. Она намеревалась удивить сира Роуленда, но удивляться пришлось ей.
– Нойес!
Глаза главного королевского шпиона широко раскрылись при виде её, и он сделал два шага назад. Кэтрин не была уверена, хороший ли это знак или нет, но ей определенно понравилось наблюдать за тем, как Нойес отступает. Принцесса почувствовала, как Таня дёргает её за шлейф, но не поняла, поправляет ли она его или даёт знак Кэтрин, чтобы та сдала назад.
– Я ожидала встречи с сиром Роулендом.
Кэтрин моментально пожалела, что рассказала Нойесу о своих планах.
– Вы хотели поговорить со мной?
– Я хотел отметить, как вы справились с ситуацией вчерашним вечером, ваше высочество.
– Похвала от вас. Действительно редкая вещь, – Кэтрин приготовилась к ловушке.
– Речь лорда Фэрроу была груба и нелепа. Вы спасли ситуацию настолько, насколько этого вообще можно было ожидать от юной женщины, впервые выступающей публично. Для большей части аудитории, я уверен, это было интересно и ново. Однако же я точно знаю, что ваш отец не одобрит её и потребует, чтобы вы больше никогда так не делали.
Кэтрин поджала губы.
– Вчера я выслушала несколько комплиментов, и, в целом, у меня сложилось впечатление, что гости оценили моё мнение. И я буду стремиться к тому, чтобы питорианцы видели в бригантийцах друзей, а не угрозу, чего явно добивается мой отец.
– Антибригантийские чувства лорда Фэрроу и ему подобных не развеять хорошей речью, ваше высочество, и вы рискуете… вы рискуете ошибиться и рискуете публично превратить себя в посмешище.
«О, Нойес, а ты становишься предсказуем, –
