– Который час? – хрипло спросила я.
– Скоро десять, – сказала она.
Я испуганно уставилась на нее:
– Вечера?
– Ну конечно. Ты спала, как ангел. Я не хотела тебя будить. Тем более что ты ничего не пропустила. С мушкетерами в темноте лучше не встречаться. Эти парни могут быть какими угодно очаровательными, но в такой же степени они и бессовестны. Только и ждут, как бы затащить юную невинную девушку в кусты. Ты заслуживаешь лучшей участи.
Я удрученно уселась на кровати. Свидание в Люксембургском саду, похоже, упущено.
– Вместо этого ты можешь пойти со мной, – предложила Сесиль.
– Очень мило с твоей стороны, но этим вечером мне как-то не до театра. – Правду говоря, мне было уже вообще ни до чего. Хотелось только лечь и спать дальше. Я чувствовала себя совершенно разбитой, и при одной мысли, что завтра снова нужно заступать на работу в таверне и целый день подавать еду, все начинало болеть с удвоенной силой.
– Нет-нет, сегодня представления нет. Я иду на званый вечер к маркизе де Рамбуйе. – Сесиль смотрела на меня, явно ожидая реакции, видимо, маркизу знали все.
– Извини, но я никогда не слышала этого имени. Кто это?
– У Катрин самый популярный в Париже салон. Люди из кожи вон лезут, чтобы получить ее приглашение.
– То есть… э-э-э… салон – это ведь не что-то такое… ну, ты понимаешь, запретное?
Сесиль широко улыбнулась:
– А, ты подумала про плетки и прочие тайные пороки. А ты хотела бы в таком участвовать?
– Ни в коем случае.
– Ну и успокойся. У Катрин собираются только морально устойчивые личности, и встречи эти служат исключительно духовному очищению. Там говорят о литературе, о театре, живописи и музыке. И под салоном имеется в виду действительно салон, в одном респектабельном дворце на Рю Сен-Тома дю Лувр – отеле «Рамбуйе». А лучше всего то, что Катрин не признает сословных предрассудков, именно поэтому ее кружок так необычен и популярен. Знатные люди ведут споры с простыми смертными, никого не выделяют и не отвергают. Напротив, различное происхождение посетителей притягательно именно для высокопоставленных особ. Ты не поверишь, кто постоянно посещает этот салон! – Сесиль для большего эффекта выдержала маленькую драматическую паузу. – Кардинал Ришелье собственной персоной!
Внезапно я полностью проснулась:
– И сегодня вечером он тоже будет?
– Очень даже вероятно. Кардинал редко пропускает эти встречи. Он любит вести глубокомысленные беседы с умными, высокообразованными людьми, а столько их, собранных в одном месте, он нигде больше не найдет.
Перед моим мысленным взором пульсировала фраза, сказанная Филиппом: А кардинал в Париже и шагу без своих гвардейцев не ступит. Совершенно очевидно, что в этот салон он заявляется в сопровождении своей постоянной охраны. И, значит, можно предположить, что Себастьяно тоже там будет.
Я решительно вскочила на ноги:
– Идем, – но затем решила все же уточнить: – И ты можешь меня вот так запросто привести с собой?
– Ну конечно! – Глаза Сесиль сияли. – И как раз именно такую, какая ты есть, в простой одежде, без грима. Ты – прямо-таки наглядный пример того, что может сила духа, и не важны тут ни сословие, ни пол! Ты только посмотри на себя! Совсем юная, изгнанная из своей родной страны девочка. Без родительской защиты, без опекуна, без состояния. И тем не менее ты умеешь читать и писать и даже играешь на клавикорде! Катрин будет без ума от тебя! Она сама говорит на нескольких языках, легендарно образованна!
С чувством легкой дурноты я спросила себя, во что же такое опять ввязываюсь.
* * *Меня приятно удивило, что не нужно было идти пешком. За этот день мои внутренние резервы совершенно исчерпались. Ступни сбились в два сгустка боли. Поэтому я вздохнула с облегчением, увидев ждавшую нас у дома карету, которую Сесиль заказала специально для поездки к отелю «Рамбуйе». По дороге я опять почти заснула. Колеса громыхали по булыжнику, карета кренилась из стороны в сторону. Внутри было почти темно, только слабо горела маленькая сальная свечка, и снаружи света почти не проникало. Время от времени где-то на улицах мелькали факелы или фонари, но светлее от них не становилось. Зато воняло все сильнее. Окна кареты представляли собой деревянные, обтянутые тканью створки, открытые из-за жары. От Сены поднимались мерзкие испарения, такие резкие и отвратительные, что мне пришлось зажать нос рукавом. Пахло какой-то смесью отхожего места, кладбища и едкой кислоты.
Сесиль объяснила, что вонь идет от дубильни на берегу реки, где часто работают по ночам, потому что днем живущие в округе люди не в состоянии выносить этих ужасных запахов.
– Они сдирают с мертвых животных шкуры, удаляют с них шерсть и разложившуюся плоть, смазывают их ужасной массой из толченого мозга и закапывают в дьявольски воняющие ямы, где они лежат до тех пор, пока на них окончательно не сгниет все живое. – Она приподняла узкую ногу, обутую в туфлю из тончайшей кожи. – Просто невероятно, как из этого получается нечто столь восхитительное, не правда ли?
Прежде я не особо задумывалась о производстве кожи в этом столетии, но от одного рассказа с души воротило.
У цели нашей поездки, на Рю Сен-Тома дю Лувр, было значительно светлее, чем на других улицах, потому что рядом располагался королевский дворец – освещенный факелами Лувр, мощное строение в духе эпохи Возрождения, но пока все же вполовину меньшее, чем в наше время, потому что в 1625 году некоторых корпусов еще не существовало.
Отель Рамбуйе оказался элегантным зданием с высокими окнами. У портала стояли слуги в ливреях, один из них тут же подскочил, чтобы помочь Сесиль выйти из кареты. Мне предоставили выбираться самостоятельно, видимо, я не выглядела достаточно важной персоной. Никем не замечаемая, я поплелась вслед за Сесиль, которая с гордо поднятой головой вошла в дом. Очевидно, вечеринка проходила на втором этаже, как было принято в благородных домах. Мы поднялись по широкой нарядной лестнице, наверху которой нас тоже встречали слуги. Один, проходя мимо с подносом, предложил нам напитки. Сесиль, прихватив два бокала с вином, один всучила мне, а я тем временем напряженно разглядывала окружающих. От большой галереи отходило несколько залов, где толпилось множество людей.
