Я осознавал, что бесполезно встречаться с профессором Куциком. Ему должно быть тоже пригрозили. Пожар явно был устроен намеренно, и вовсе не Серым Ангелом. Я понимал, что в суде у меня будут только косвенные доказательства и мои слова. Против слов всех остальных. Ну может еще отец Георг будет свидетельствовать. Я оказался загнанным в угол, прекрасно понимая, что завтра колдунья выйдет на свободу. И сам не заметил, как ноги принесли меня к дому Лидии. На улице стоял одуряющий запах сдобной выпечки. Демон, что же делать? Есть ли хоть малейший шанс, что она может что-нибудь придумать? В любом случае, я должен попытаться и сделать все возможное.

Мартен радостно поприветствовал меня и предложил перекусить. Я вежливо отказался и поднялся к Лидии, застав ее в кабинете. Она сидела за столом и разбиралась со счетами.

— О, надо же! Ко мне пожаловал сам господин инквизитор, — протянула она насмешливо, заметив меня, но от своего занятия не оторвалась. — Да вы теперь местный герой, знаете?

Я смотрел на ее склоненную белокурую голову и размышлял. Бесполезно тратить время на хождения вокруг да около, поэтому я сразу сказал:

— Я пришел, чтобы просить вашей помощи.

— О как! — Лидия оторвалась от счетов. — Присаживайтесь. Что же на сей раз у вас приключилось?

Я было открыл рот пояснить, но она меня опередила.

— Но я, кажется, и так знаю. Так удобно случившийся пожар, который уничтожил все доказательства, свидетели, которые вдруг отказались от своих слов. Как банально и знакомо… Ваша драгоценная Церковь верна своим методам.

Я стиснул зубы. Откуда она знает?

— Вы можете мне помочь или нет?

— Возможно. — Лидия встала и обошла меня. Я попытался встать со стула, но она положила руки мне на плечи и склонилась, касаясь своей щекой моего лица. Ее голос стал вкрадчивым. — Но вы ведь помните, господин инквизитор, что я больше не занимаюсь благотворительностью. А мои услуги дорого стоят.

— Сколько? — хрипло спросил я, стараясь отстраниться от нее.

— Пятьсот золотых, — шепнула она мне на ухо. От ее волос, щекотавших мне шею, пахло легким цветочным ароматом.

— Вы с ума сошли? — я дернул плечами и скинул ее руки. — Прекрасно же знаете, что у меня нет таких денег!

— Ну что ж поделать… — Лидия поскучнела и села на место. — У вас еще что-то? А то у меня дел невпроворот.

— Как вы можете?.. — я бессильно покачал головой, что толку пытаться достучаться до ее совести. — Мне казалось, что вы были искренни, когда говорили, что ненавидите колдунов и готовы на все, чтобы их уничтожить. А теперь… — я поднялся.

— Господин инквизитор, позвольте вам кое-что объяснить. Я действительно ненавижу колдунов и сделаю все, чтобы их уничтожить. Только вот незадача: для того, чтобы уничтожить колдунью, мне совсем не нужен ваш суд, мне будет достаточно ее физического устранения. Понимаете? Вроде как цель у нас с вами одна, но вот средства ее достижения — разные.

Я обернулся и ответил зло:

— И что же вы сделаете? Убьете ее, как убили бедную Янку?

— Зачем же? Помчик Картуа уже просил меня посодействовать ему и нанять надежного человека из Гильдии убийц. — Ее спокойствие и невозмутимость выводили меня из себя.

— Что ж, верю, что вы способны и на такое. Прощайте.

Уже возле двери она меня окликнула.

— Постойте. Возможно, я смогу вам помочь взамен на ответную услугу.

— Какую? Что вы хотите?

Лидия подошла ко мне и загородила собой дверь.

— Не что, а кого, — поправила она меня. — Я хочу вас, господин инквизитор. И не надо кривиться, словно муху проглотили!

— Да прекратите уже! — я отстранил ее руку от своего лица. — Ладно, у вас нет совести, но хоть гордость должна же быть? Вы мне отвратительны.

Она обиженно надулась и протянула:

— Гордость — это роскошь по нынешним временам. Не заработала я еще на гордость. Всего одну ночь, а, господин инквизитор?

Я попытался отодвинуть ее в сторону, но она вцепилась в меня, словно кошка. Я беспомощно барахтался в ее объятиях, дико хотелось влепить ей пощечину.

— Отстаньте от меня!

Она вдруг отпустила меня и язвительно спросила:

— То есть я вам настолько противна, что вы не можете себя перебороть, пожертвовать своей честью ради дела? По-моему, это называется грехом гордыни. Ну как знаете… Ладно, так и быть, сделаю вам скидку. До поцелуя. Всего лишь один ваш поцелуй в обмен на мою бесценную помощь. Очень выгодное предложение, не находите?

— Идите к демону! — я дернул дверь и бросил напоследок. — Представьте, что в том подвале оказался бы тот, кто вам дорог, ваш брат, например. Чтобы вы тогда почувствовали, зная, что колдунья выйдет на свободу? Подумайте о тех, кто потерял из-за нее своих детей!

Лицо Лидии застыло на секунду, а потом она бросила мне уже вдогонку:

— А мне не надо представлять! Антон и я были… — она запнулась. — Мы были…

Я слетел по лестнице, но последние слова Лидии не давали мне покоя и все крутились в голове. На первом этаже, в пекарне я столкнулся с Антоном, который спорил о чем-то с невольницей. Я на секунду замешкался, потом окликнул его.

— Антон, скажите… Вы были… пленником колдуна?.. — Мой вопрос повис в воздухе, лицо парня окаменело, глаза помертвели. Ответ был очевиден. Тень недоуменно переводила взгляд с меня на Антона.

— С чего вы взяли? — через силу выдавил парень, его плечи напряглись.

— Ваша сестра упомянула, что вы с ней были в плену у колдуна. Простите, что заставил вас вспомнить. — Мне действительно было совестно, лицо Антона было белее муки.

Тень всплеснула руками и усадила меня выпить чаю. Парень опустился на стул, его взгляд был пустым.

— Я не понимаю, если вы и Лидия пережили подобный ужас, то как ваша сестра может оставаться в стороне? Отказаться помочь… Простите.

Антон крепко сжал руки в кулаках:

— Моя сестра… Вы ничего о ней не знаете, а смеете ее судить. И нам… нам тогда никто не пришел на помощь… Почему же она должна?..

Тень принесла чай и печенье, заговорила о погоде в попытке разрядить обстановку.

— Так расскажите об этом. Чтобы я знал и понимал, почему Лидия отказывается помочь осудить колдунью.

— А вы рискните и спросите ее саму! — запальчиво ответил Антон. — Если смелости хватит.

— А разве я отказалась вам помочь, господин инквизитор? — насмешливый, чуть хриплый голос Лидии заставил всех вздрогнуть. — Расскажите лучше, почему вы не согласны принять мою помощь?

Издевка в ее словах была слишком явной. Она неспешно спускалась по лестнице. Я вцепился в горячую чашку, не замечая, что обжигаю пальцы. Странным образом, мое отвращение к ней сменилось на жалость. Теперь ее ужасное поведение в поместье и хладнокровное убийство смотрелись в другом свете. Это была ненависть жертвы к своему мучителю, вырвавшаяся наконец наружу. Вспомнились слова отца Георга про маску,